Все какой – то веет тайной,И, как дева из окна,В прорезь тучки белокрайнойСмотрит робкая луна,
И, как будто что ей видно,Что в соблазн облечено,Вдруг прижмурилась… ей стыдно —И задернула окно.
Чу! Там шорох, шопот, лепет…То колышутся листки.Чу! Какой – то слышен трепет…То ночные мотыльки.
Чу! Вздыхают… Вновь ошибка:Ветерок сквозит в саду.Чу! Лобзанье… Это рыбкаЗвонко плещется в пруду.
Все как будто что играетВ этом мраке и потомЗамирает, замираетВ обаянии ночном, —
И потом – ни лист, ни ветка,Не качнется; ночь тиха;Сад спокоен – и беседкаТам – вдали – темна, глуха.
Поэзия
Поэзия! Нет, – ты не чадо мира;Наш дольный мир родить тебя не мог:Среди пучин предвечного эфираВ день творчества в тебя облекся бог:
Возникла ты до нашего начала,Ты в семенах хаоса началась,В великом ты «да будет» прозвучалаИ в дивном «бысть» всемирно разлилась, —
И взятому под божию опеку,Средь райских грез первых дней весны,Ты первому явилась человекуВ лице небес, природы и жены.
От звездного нисшедшая чертогаК жильцу земли, в младенческой тиши,Прямым была ты отраженьем богаВ его очах и в зеркале души.
Готовую нашли тебя народы.Ты – лучший дар, алмаз в венце даров,Сладчайший звук в симфонии природы,Разыгранный оркестром всех миров.
Пал человек, но и в его паденьиВсе с небом ты стоишь лицом к лицу:Созданья ты к создателю стремленье,Живой порыв творения к творцу.
Тобою полн, смотря на мир плачевный,На этот мир, подавленный грехом,Поэт и царь державно-псалмопевный,Гремел Давид пророческим стихом,
И таинством любви и искупленьяСказалась ты всем земнородным вновь,Когда омыть вину грехопаденьяДолжна была святого агнца кровь.
Внушала ты евангелистам строфы,Достойные учеников Христа,Когда на мир от высоты ГолгофыПовеяло дыхание креста.
И в наши дни, Адама бедных внуковБудя сердца, чаруя взор и слух,Ты, водворясь в мир красок, форм и звуков,Из дольней тьмы их исторгаешь дух
И служишь им заветной с небом связью:В твоем огне художнику даноЛик божества писать цветною грязьюИ молнии кидать на полотно.
Скульптор, к твоей допущенный святыне,Вдруг восстает, могуществом дыша, —И в земляной бездушной глыбе, в глинеИ мраморе горит его душа.
Ты в зодчестве возносишь камень сводаПод звездный свод – к властителю стихийИ в светлый храм грядут толпы народа,Фронтон гласит: «Благословен грядый!»
Из уст певца течет, благовествуя,Как колокол гудящий, твой глагол,И царственно ты блещешь, торжествуя,Твой скипетр – мысль, а сердце – твой престол.
Порою ты безмолвствуешь в раздумьи,Когда кругом всемирный поднят шум;Порой в своем пифическом безумьиТы видишь то, чего не видит ум.
На истину ты взором неподкупнымУстремлена, но блеск ее лучей,Чтоб умягчить и нам явить доступнымДля заспанных, болезненных очей,
Его дробишь в своей ты чудной призмеИ, радуги кидая с высоты,В своих мечтах, в бреду, в сомнамбулизмеВозносишься до провоззренья ты.
Магнитный сон пройдет – и пробужденьеТвое, поэт, печально и темно,И видишь ты свое произведенье,Не помня, как оно совершено.
И. А. Гончарову
И оснащен, и замыслами полный,Уже готов фрегат твой растолкнутьСедых морей дымящиеся волныИ шар земной теченьем обогнуть.
Под бурями возмужествуй упрямо!Пусть вал визжит у мощного руля!Вот Азия – мир праотца Адама!Вот юная Колумбова земля!
И ты свершишь плавучие заездыВ те древние и новые места,Где в небесах другие блещут звезды,Где свет лиет созвездие Креста
Поклон ему! Взгляни, как триумфатор,На сей трофей в хоругвях облаков,Пересеки и тропик и экватор —И отпируй сей праздник моряков!
И если бы тебе под небесамиНеведомых антиподов пришлосьПереверстаться с здешними друзьямиНогами в ноги, головами врозь,
То не роняй отрады помышленья,Что и вдали сердечный слышен глас,Что не одни лишь узы тяготеньяВсемирного соединяют нас.Лети! – И что внушит тебе природаТех чудных стран, – на пользу и доброПусть передаст, в честь русского народа,Нам твой рассказ и славное перо!Прости! Вернись и живо и здоровоВ суровые приневские края,И радостно обнимут ГончароваИ Майковы, и все его друзья.