«Слышишь, кличет Украина,
мать-старушка в час невзгоды
со слезами призывает
милое свое дитя».
«Милое дитя, еще бы!
А дитя в такую пору,
в дни тягчайших испытаний
покидает мать свою!
А дитя в своем безумье
лишь себе спасенья ищет,
братьям же, терпящим горе,
и не думает помочь!
Разве вправе ты, несчастный,
глиняный сосуд разбитый,
думать о своем спасенье
там, где гибнет весь народ?
Вспомни заповедь Христову:
пастырь добрый тот, кто душу
положить готов за паству.
Разве ты не пастырь им?
Вспомни заповедь Христову:
«Кто устами любит бога,
но не помогает брату,
тот — непоправимый лжец».
Ты за все людские души,
что теперь впадут в безверье
без твоей поддержки, — богу
должен будешь дать ответ.
Ибо вся твоя гордыня,
все надежды на спасенье
тут, вдали земных соблазнов, —
тягостный соблазн и грех.
Не господень путь избрал ты,
а диаволу ты служишь,
мастеру гордыни, вровень
с богом вздумавшему стать.
Не господень путь! И даже
если рая ты достигнешь,
но земля твоя родная,
твой народ погибнут тут, —
ведь тогда в мученья ада
обратится рай! Одна лишь
мысль: «Я мог им быть спасеньем»
в ад преобразит твой рай!»
И смертельная тревога
охватила сердце старца,
хладным потом лоб усеяв, —
и дыханье пресеклось.
И взглянул он вновь на морс,
где чертой золототканой
над волнами прочертились
тени от горы Афон.
Вот из глубины залива
судно тихо выплывает,
стороною затененной
к солнцу светлому бежит.
Турчин судном управляет,
рядом кунтуши казачьи,
шапки с алыми верхами,
весла брызжут багрецом.
Посланные с Украины!
Встрепенулось сердце старца,
и в тоске, себя не помня,
руки он, дрожа, простер:
«Стойте! Стойте! Воротитесь!
Я живу еще! Как прежде,
я люблю свою Украйну,
ей отдам остаток дней!
Стойте! Стойте! Воротитесь!»
Но куда! Не слышат зова.
И по водам золотистым
судно уплывает вдаль.
И ломает руки старец,
и больное сердце стиснул,
и перед крестом на камни
он кидается ничком.
«О распятый! Ты оставил
нам завет свой наивысший:
возлюбить всем сердцем ближних,
жизнь за други положить!
О распятый! Снизойди же!
О, не дай мне погрузиться
в бездну безысходной муки,
в глубину, где веры нет!
Дай любить всем сердцем братьев,
жизнь, за други полагая!
Дай мне только раз увидеть
мой любимый край родной!
Вот, взгляни: остаток нити,
что меня вязала с жизнью!
О, не дай ей оборваться!
Обрати ее сюда!
Ниспошли противный ветер!
Подыми волну до неба!
Или дай мне, словно птице,
с вышины скалы слететь!
Ты ведь благостен, всесилен!
Если же моя молитва,
и молчание, и подвиг,
и работа, и посты
хоть крупицу заслужили,
хоть пылиночку награды, —
я охотно, о распятый,
все без жалости отдам.
Все отдам, готов, как грешник,
изнывать в смоле навеки, —
лишь одно теперь сверши ты
чудо: судно возврати!
Или птицею крылатой
дай мне вниз слететь отсюда,
или по лучу заката,
словно по мосту, сбежать.