И правда — два года прошло!
Сколько их впереди,
этих радостных лет созиданья!
Мы садовники мира,
но мужество в наших руках,
и история знает:
ссориться с нами — непросто.
Подоткните же полы,
рукава закатайте —
наступило великое время труда!
Наше мужество, наше единство
и наша земля —
вот на чем мы стоим,
вот где вечное наше богатство.
Нашей юной Победе — два года.
Они — как два светлых крыла,
осеняющих светом
творимые нами дела.
И бумага бела,
и нельзя не писать мне про это…
Перевод А. Наумова
СОЛНЦЕ
Здоровый человек любит песню.
Эй, солнце, вместе мы встаем,
и от зари к заре
ты спутник мой. Давай дружить
на голубом дворе!
Сейчас умоюсь я, мой друг,
и выпью молока.
Пока я завтракаю, ты
не прячься в облака.
В окошко загляни, склонись
над книжкою моей, —
в ней строки Ленина горят
светлей твоих лучей.
А после — в школу поскорей.
Там ждут уроки нас.
Через высокое окно
войдешь ты в шумный класс.
Ты на уроках нам свети.
Ты будешь с нами там,—
а это лучше, чем брести
по скучным небесам.
Звонок последний прозвенит —
и мы пойдем с тобой
играть в веселую игру,
а после — на покой.
Ты — за дома. А я — домой.
Но встреча впереди.
Ты завтра, друг мой золотой,
пораньше восходи!
Перевод В. Сикорского
СЛОВО ЧЕСТИ
(Ответ английскому лорду, назвавшему нас племенем)
Как велик мой народ!
О величии предков потомкам
говорят города,
что древнее седых пирамид,
полустертая надпись
на древнем хорезмском обломке
о преданиях нашей
земли говорит.
И когда в старину,
возводя минарет или насыпь,
наш мудрец логарифмом
рассчитывал прочности их,
предки черчиллей всяких,
что мнят себя высшею расой,
не умели еще сосчитать
даже пальцев своих.
И когда нашей тканью
свою наготу прикрывали
народы Востока,
то предки
сегодняшних «важных господ»,
эти все англосаксы,
не знали и не представляли,
что такое хлопчатник
и как он растет.
Но нигде, никогда
не кичились мы древнею славой,
хоть мы больше, чем те господа,
похвалиться б могли…
Братством наших республик
народ мой гордится по праву,
тем гордится, что сам он
хозяин родимой земли.
И вот эта свобода,
и дружба, и братство
не по нраву пришлись
джентльменам иным,
им не нравится мир наш
и наше богатство,
наша древность и молодость наша
не нравятся им.
Как они бы хотели
расправиться с нами,
заковать нас в оковы,
чтоб мы не поднялись опять,
и, как негра на хлопковом поле
в своей Алабаме,
им под ржанье шерифа
хотелось бы нас линчевать.
Но о чем бы врагам ни мечталось,
чего б ни хотелось,
хлопкороб не уронит кетмень,
что держать он привык.
Мы угроз не боимся,
мы заняты делом,
хоть и слышим вдали
поджигателей яростный крик.
Но не в силах их вой погасить
беговатские топки,
и колеса турбин от него
не замрут никогда.
Этот крик не заставит
сомкнуться коробочки хлопка,
всё мы видим,
всё слышим
и не прерываем труда!
Славься, наша Отчизна,
земля золотая,
в белой пене снегов,
в белой пене полей.
Славьтесь, люди труда,
мастера урожаев,
чье искусство
старинных преданий древней.