Улугбек — минувшей славы
нашей торжество —
дал нам звездные таблицы
и пути планет.
Но невежество отсекло
голову его…
И погас для нас надолго
знанья чистый свет.
И когда от нас в изгнанье
уходил Фуркат,
мы полой отерли слезы,
молвили: «Прости!»
Правду он другим народам
был поведать рад…
Но из плена мулл и ханов
он не мог уйти.
Нашу мощь они пригнули,
как лозу, к земле,
но великая на помощь
партия пришла,
и увидели мы солнце —
жившие во мгле…
И заря свободы нашей
светлая взошла.
Счастлив я, что ты, родная
партия моя,
мне торжественно вручила
красный партбилет!
Голос Ленина я слышал —
этим счастлив я.
Книга Ленина со мною
как бессмертный свет.
На рассвете постучало
счастье в нашу дверь.
Мы поднос, лепешек полный.
поднесли гостям.
Говорили: «В братской дружбе
жить нам век теперь!»
Обнимались, целовались,
радуясь друзьям.
Разве наш сегодня пловом
славен дастархан?
Это луч любви и ласки
дом наш озарил!
Ленин проложил дорогу
сам к сердцам дехкан,
сел за стол у нас, лепешку
с нами преломил.
Словно солнце, на пастушьих
старых курпачах,
как родной, сидел он с нами,
пищу нашу ел,
пил кумыс, шутил, смеялся…
и в его речах,
ясных, мудрых и спокойных,
небосклон светлел.
«Ну, пора вставать!» — сказал он.
Все мы поднялись
И пошли за ним, любимым,
шаг за шагом вслед.
Свергли ханов и хаканов.
И за труд взялись.
И зажгли неугасимый
над землею свет.
Гром «Интернационала»
старину потряс…
Ленин шел в строю рабочем,
Ленин с нами пел.
Вот тогда, в тысячелетья —
в жизни первый раз —
звучный голос нашей правды
в мире прозвенел!
Мы Республикой Советов
много лет назад
крепко стали, крепко взяли
знамя, как зарю.
Всем, что дорого, клянусь я,
друг, соратник, брат:
навсегда народ узбекский
верен Октябрю!
Перевод В Державина
ШКОЛЬНАЯ ВЕСНА
В небеса с утра взвиваются щеглы,
журавли летят на север тут и там,
все холмы на зелень яркую щедры,
стригунки, резвясь, гоняют по холмам.
Вечер. Ласковое блеянье ягнят…
Снова мир весенней радостью объят.
На цветке сидит мохнатая пчела,
муравей травинку в кучу поволок —
муравьиная бригада начала
кладовые и амбары строить впрок.
Соль земли и кровь отцовская — в моей,
руки тянутся к земле — спасибо ей!
Пусть участок школьный мал, но он не мал,
чтобы землю научиться понимать,
как впервые просто сердцем понимал,
что с твоих любимых губ слетело, мать.
Пусть мы сами — стригунки еще с тобой,
это — первое крещенье, первый бой.
Эту землю, ее щедрость, ее грусть,
и привычки, и обычаи ее
мы, как азбуку, заучим наизусть,
чтоб найти на ней заветное, свое.
В эту пору даже стыдно отдыхать,
время пахоты. Научимся пахать!
Мы — дехкане, поколения дехкан
за спиной у нас, за далями годов,
и отцами нам наказ великий дан:
не жалеть для дела сердца и трудов!
Мы — садовники. Живой листок любой,
как страницы книг, мы сбережем с тобой.