35
Прошло и скрылось судно. Тишина.
Я так спешил и — опоздал, конечно.
Негромко с галькой говорит волна,
И слушать их могу я бесконечно.
Быть может, там, где звездный полукруг,
Ты бросишь якорь — море там глубоко.
Пора! Нам надо встретиться, мой друг,
Мне трудно без тебя и одиноко.
Чутье такое есть у легких птиц:
Летят друг к другу над водой и в поле,
Свободные, не ведают границ
И, вольные, встречаются на воле.
Но, думается, и они грустят,
Когда в лесу берется за работу
Веснушчатый и рыжий листопад,
Когда они готовятся к отлету.
36
Погашен свет. За окнами гроза.
И в темноте твои белеют руки.
Я целомудренно закрыл глаза.
Я не желаю этой сладкой муки.
Мне кажется — я на гору иду,
Глаза закрыты, но светло на диво.
Я взял с тобой такую высоту,
Что никогда не устрашусь обрыва.
Напоминает мне мой каждый шаг,
Что мы навеки отданы друг другу.
Пусть между нами горы, камни, мрак-
Тропа, как друг, мне протянула руку.
Не оступлюсь. Не ринусь с высоты.
Напрасно бездна мне готовит место...
Скажи мне, перед кем сегодня ты
Танцуешь, ненаглядная невеста?
37
Магнолия, дав волю лепесткам,
Заворожила цветом все пороги,
Связала по рукам и по ногам
И заняла тропинки и дороги.
Недаром, перепутав тень и свет,
Шагают ливни вдоль шоссе размытых:
Кругом засады — троп открытых нет;
Везде ограды — нет дорог открытых.
А дома что-то давит на меня,
С постели гонит, не дает покоя.
Погреться бы немного у огня,
Но нет, как назло, спичек под рукою.
И шумный ливень бродит по дворам,
И голос твой чуть слышен в отдаленье.
Магнолия, дав волю лепесткам,
Заворожила цветом всё селенье.
38
Мне утешенья больше не нужны!
Ты платье подвенечное надела
И спрятала, как острый меч в ножны,
В атлас шуршащий трепетное тело.
Сегодня удивится сам Казбек
И не поймет за много лет впервые,
Кружит ли у его подножья снег,
Цветы ли опадают полевые?
А ты на гору даже не глядишь,
Исчерпанная мукой и любовью.
И новый мир, в котором ты не спишь,
Дары тебе приносит к изголовью.
И я не сплю на берегу морском.
Я камешками развлекаю горе
И жду письма, и прочитаю в нем:
«Прости, я не приду...» Уснуло море.
39
Ты — золотая пава. Грусть и тень
Отныне задевать тебя не вправе.
Шафраном пахнет долгожданный день,
Заря зашла в волос твоих оправе.
Я к заговорам древним прибегу;
В силок, как птице, положу приманку;
Настигну на лету и на бегу,
Но от скитаний отучу беглянку.
Не в клетку заключу, как повелось, —
Совью гнездо из звуков, зацелую.
В густой червонный лес твоих волос
Я сам попал, как в клетку золотую.
Заговорили на ветвях птенцы.
Заря взошла и подожгла дубраву.
Я жду. Летите птицы, как гонцы,
И приведите золотую паву.
40
Спокойно море, и прозрачны дни.
Блуждает белый парус на просторе.
Не ты ли это? На берег взгляни
И поверни сюда — спокойно море.
Оставит парус ветер озорной
И, расставаясь, скажет: — До свиданья!
Пусти здесь корни. Расцветай весной.
Забудь свое изгнанье и скитанье!
Здесь человеку предана земля,
Здесь всех целит голубизна сквозная,
Здесь дружбу предлагают тополя,
Здесь каждая песчинка — мать родная.
Ночное море отдает вином.
Я предаюсь моим мечтам и думам...
Нас ждет здесь, друг мой, детство с миндалем
И с самым сладким на земле изюмом...
1940
Перевод А. Кленова
КАВКАЗ
КАВКАЗ
1
Дорога вверх, дорога вниз,
Храп задремавших горных кряжей,
Белеет каменный карниз,
Окутан облачною пряжей.
Храп горных кряжей, черных рек
И пропастей морозный воздух,
Орлов заоблачный ночлег
В мансардах зорь, в угрюмых гнездах.
2
Прохожий, ты прервал свой путь,
Ты званый гость, в мансарду вхожий:
К ручью припасть и пыль смахнуть, —
Чего еще тебе, прохожий?
Взлететь к орлиному гнезду
Сумеет только ветер вольный.
Здесь друга я себе найду,
Не по душе мне путь окольный!
3
Туманам спутанным грозят
Вершин гранитные оскалы, —
Откинув головы назад,
Ждут зова дремлющие скалы.
Над ними молния-змея,
Они к громам полночным глухи,
На их вершинах, знаю я,
Пасутся дьяволы и духи.
4
Видать, пасутся. Если ж нет,
То этих духов, тьму проказ их
Я выведу на божий свет
Из незабытых бабьих сказок.