Выбрать главу
Растоптали люди злые Ярко блещущий костер, Небеса молчат ночные, Тщетно света ищет взор.
Не заискрится, как прежде, Маяка привет родной,— И в обманчивой надежде Бьется, бьется он с волной.
Ветер шепчет непонятно, Над водой клубится пар, И вздыхает еле внятно Слабый возглас: «Ах, Тамар!»
Звуки плача, звуки смеха… Волны ластятся к скале, И, как гаснущее эхо, «Ах, Тамар!» звучит во мгле.
На рассвете встали волны И примчали бледный труп, И застыл упрек безмолвный «Ах, Тамар!» меж мертвых губ.
С той поры минули годы. Остров полон прежних чар, Мрачно смотрит он на воды И зовется «Ахтамар».
1891

ПРО́КЛЯТАЯ НЕВЕСТКА

© Перевод А. Гатов

Невестки доля тяжела. А эта уж такой была — Она не только не всплакнет, Но даже глазом не моргнет, Пусть обижают вновь и вновь Ее и свекор и свекровь. Но раз, беспечно-весела, Свободно косы расплела И, в комнате своей одна, Запела песенку она:
            «Мой дом — тюрьма,             Печаль и тьма,             И я навек в плену.             Каким нарядом ни мани,             Что светлой молодости дни,             Когда я жизнь кляну?             Ах, птичкой стать,             Порхать, летать             С любимым средь ветвей!             Дыша весной,             В тиши лесной             Как петь отрадно ей.             Рожденья день —             Проклятый день,             Печален он для нас.             Мой грустен сон,             И в сердце — стон,             И смех навек угас».
И вдруг старуха в дверь вошла. Певунья в страхе замерла И, ни жива и ни мертва, Свекрови слушает слова:
            «Удодом стань,             Невестка-дрянь!             Закрой поганый рот!             Ишь, весела!             Платок сняла,             Бесстыдная, орет!             Пусть немота             Скует уста,             Засохни, облысей!..»             Сказала, — что ж,             Стал облик схож:             Невестка перед ней             Стоит, страшна — лицо черно,             На плеши — гребешок,             И вдруг, взлетев, она в окно             Умчалась на восток.
Вот всё. Спустилась ночи мгла. Домой бедняжка не пришла — Удодом стала. Взад-вперед, С торчащим гребешком, В полях блуждает, не поет, Не просит ни о чем. Вся в пестрых перышках она, Нема, растерянна, грустна.
Но если вдруг припомнит дом, Где некогда жила, Час, как запела пред окном И косы расплела, И тот, ее сгубивший миг, Когда вошла свекровь, — Она взлетает, стынет кровь, И раздается крик… Она дрожит, ее трясет, Она кричит: «Уд-од… Уд-од!..»
1898

ОРЕЛ И ДУБ

© Перевод В. Звягинцева

Однажды в лесу дремучем, глухом Поспорил царь-дуб с могучим орлом, Кто дольше из них сумеет прожить, Чья крепче к земле привязана нить. Орел молвил: я, и дуб молвил; я, У каждого спесь и гордость своя. Расхваставшись так, затеяли спор, И вот, наконец, каков уговор: Пусть минет пятьсот — не меньше — годов. И если царь птиц и дуб из дубов В назначенный срок еще не умрут, Друг с другом они пусть встретятся тут. Крыльями взмахнул орел широко, Оставил он лес, взлетел высоко. И жил он, могуч, На кручах, средь туч. А дуб расстелил извивы корней, И так он стоял всех выше, сильней. Так сотни веков недвижен он был… Промчались века. И срок наступил. И старый орел, понурый, больной. Едва ковылял по чаще лесной С одышкой в груди и хрипло крича, И крылья свои едва волоча. Добрался орел… Вокруг он глядит И видит, что дуб упал и лежит. И зелень еще свежа на ветвях… Он страшной грозой повержен во прах. — Эге, погляди, заносчивый дуб! Сравни-ка теперь, кто времени люб. До срока еще остался нам час, А ты, великан, лежишь развалясь! — Полтысячи лет я стоя провел, И, лежа, пятьсот мой выживет ствол. Срок в тысячу лет судьбою мне дан, — Орлу отвечал упавший титан.