«„Парвана“ Туманяна, — говорил поэт Ваан Терьян, — понятна и прекрасна для всех народов, так же как „Золотая рыбка“ Пушкина».
Поэма проникнута лиризмом, но в ней уже намечается переход к исторической теме, к широким эпическим полотнам. Летом 1902 года Туманян писал Ф. Вартазаряну: «Знаешь, я постепенно начинаю любить философию, а в поэзии — то, что не содержит ни слез, ни волнений, но величавое спокойствие, олимпийский, благородный полет к лучшим мирам, в более ясные, чистые сферы». При этом армянский поэт сообщал, что он приступил к написанию «большой национальной поэмы», в которой будет выражено то, что «давно хаотически бурлит» в нем. Какое свое произведение имел в виду Туманян, трудно теперь сказать, но за год до этого письма у него возникло намерение побывать в старинной крепости, недалеко от Ахалкалаки, с которой связывалось историческое предание о тмукской красавице. Ознакомившись в этнографическом сборнике с записью предания, поэт заинтересовался им, и оно стало темой поэмы «Взятие крепости Тмук».
Внимательно изучив все доступные ему источники, Туманян счел себя вправе не следовать слепо за фольклорной традицией. В его поэме действие переносится в конкретную историческую эпоху. Подвергся значительным изменениям и сюжет предания. Одни черты получили естественное развитие, другие были вовсе отвергнуты поэтом. Изменилась трактовка основных образов, психологическая канва была осложнена и обогащена новыми мотивами. Бесславный конец изменницы подтвердил одну из излюбленных идей Туманяна о том, что зло, подлость и преступление должны быть наказаны.
Поэма начинается и завершается песней ашуга; весь сказ ведется устами народного певца. Собрав вокруг себя слушателей, он рассказывает о событиях прошлых времен. Идея поэмы раскрывается в словах старика:
В основе поэмы лежит мысль о том, что человек после смерти оставляет след лишь своими делами. Старый ашуг клеймит позором злодейство и подлость, он поет славу тем, кто уходит из мира с чистым сердцем и чистой совестью.
В поэме «Взятие крепости Тмук» автора занимала задача создания исторической героической поэмы. Иные цели преследовал Туманян в поэме «Ануш». В это время он вплотную подошел к решению задачи первостепенной важности — к созданию национальной поэмы из народной жизни. В осуществлении своих замыслов он не нашел достаточной опоры у своих предшественников. В то время жанр поэмы, и в особенности на темы современной жизни, в армянской литературе был чрезвычайно слабо разработан. Ни «Скорбь Левона» Шахазиза, ни «Аварарийский соловей» Алишана не могли удовлетворить Туманяна. Первая из них не могла служить Туманяну опорой, так как она не имела четкой сюжетной линии. Вторая, «Аварарийский соловей» Алишана, написанная в романтических тонах, была посвящена далекому историческому прошлому Армении. Туманян же поставил перед собою цель создать реалистическую поэму из армянской народной жизни, и, естественно, он должен был обратиться к богатейшему опыту русской литературы.
Туманян искал форму, которая была бы способна выразить новое содержание, которое он вносил в армянскую поэзию. Это новое содержание определялось двумя основными творческими принципами зрелого Туманяна: народностью и реализмом — чертами, более всего привлекавшими его и в поэмах Пушкина и Лермонтова.
В лирической поэме «Ануш» трагедия любви изображена на широком фоне жизни и быта армянской патриархальной деревни, что придает поэме огромное познавательное значение. Прав был В. Брюсов, когда писал: «Наибольшей силы поэзия Туманяна достигает в лирических поэмах, где сказывается всестороннее знание народной жизни и живое проникновение в глубь народного духа. Для читателей другого народа знакомство с поэмами Туманяна (например, с его „Ануш“) дает больше в познании современной Армении [2] и ее жизни, чем могут дать толстые томы специальных исследований».