Выбрать главу
И у калитки — прям, а не сутул — свой посох в землю вахшскую воткнул.
Гостя в кругу внимательно-родном, он вспомнил вдруг о посохе своем.
А посох тот, хоть малый срок прошел, за этот срок едва ли не расцвел.
Из почвы щедрой набираясь сил, он прямо в недра корни пропустил…
Я вам изустный дедовский рассказ переложил, как слышал, без прикрас.
Теперь пора о том повествовать, что самому случилось увидать.
Как тот старик, не в шутку, а всерьез затосковал я по Долине роз.
И в тот же день, собравшись поскорей, поехал в гости к родине своей.
В краю освобожденного труда кипела урожайная страда.
Его народ — а он совсем не мал — на картах хлопка хлопок собирал.
Трудились тут едва ли не с зари и героини и богатыри.
Тебя, мой край, в советский этот век преобразил советский человек.
Отсюдова, как на осенний пир, везут гранаты и везут инжир.
Из тех траншей, что выкопаны тут, лимоны золотистые цветут.
Течет отсюда белая мука и белые потоки молока.
Попробуй-ка исчислить без труда всё, что дает привахшская страда.
Наверно, нету ни в одной из стран такой долины, мой Таджикистан.
Она лежит на утренней земле, как дастархан на праздничном столе.
<1962>

Шохмузаффар Едгори

370. ПОСОХ СТАРОСТИ

Шествуют куда-то напрямик оба-два — старуха и старик.
Шествуют бок о бок, не спеша, как одна взаимная душа.
То ли он наперсницу забот под руку внимательно ведет;
то ли, понимания полна, помогает спутнику она.
Смолоду на дворике села их любовь, как яблонька, росла.
А теперь надежно служит им обоюдным посохом одним.
<1962>

С ТАТАРСКОГО

Фатих Карим

371. «Не повторяй: „Люблю, люблю“…»

Не повторяй: «Люблю, люблю»,— признания — пустяк, а сердце первую любовь почувствует и так.
Оно почувствует само — ты любишь или нет. Оно не ожидает слов, без слов дает ответ.
Ты даже не заметишь сам, опомнясь лишь потом, как губы сблизятся твои с ее безмолвным ртом.
Коль полюбил — не разлюби. Не любит — не тоскуй… О, буря вешняя любви и первый поцелуй!
<1957>

372. ЗА СЧАСТЬЕ РОДИНЫ МОЕЙ

Наутро будет грозный бой. Мне сердце говорит само, что, может, я сейчас пишу свое последнее письмо.
Наутро будет шквал огня. В окошко малое сейчас на солнце красное гляжу я, может быть, в последний раз.
Я буду сокрушать врага и как поэт и как солдат. А коль погибну — жизнь мою мои детишки повторят.
Останется весь вешний мир — благоуханные сады, и на полянах меж цветов мои останутся следы.
Не надо плакать надо мной… Ведь это словно песню спеть — за счастье Родины своей на поле боя умереть.
<1968>

373. МОРОСИТ И МОРОСИТ

Беспросветно дождь осенний моросит и моросит. Милый друг раскинул руки, губы стиснул и молчит.
Что погибнет мой товарищ, я не думал, не гадал. От немецкой вражьей пули на разведке он упал.