Илья Чавчавадзе и Акакий Церетели явились основоположниками реалистической лирики в грузинской литературе XIX века. Они теснейшим образом связали поэзию с прогрессивными идеями своего времени, с возвышенными стремлениями народа. «Тонкий кончик пера» Ильи Чавчавадзе уподобился острию «могучего и грозного меча». Источником поэтического вдохновения писателя стала действительность современной ему Грузии.
В стихотворении «Поэт» впервые нашла свое воплощение гражданская целеустремленность грузинской реалистической лирики. Правда, в этом стихотворении возвышенное представление о поэзии выразилось в метафоре пламенеющего в сердце божественного, жертвенного огня, а поэт представлялся собеседником бога и посланцем небес, но все назначение поэта и весь смысл его песен определялись интересами народа, его идеалами и устремлениями. Быть вдохновителем народа, осушать его слезы — вот единственное призвание поэта. Илья Чавчавадзе ополчился против беспочвенного эстетства, против реакционной теории «искусства для искусства». И хотя лучшие произведения грузинской классической поэзии и до Ильи Чавчавадзе отличались большим гражданским пафосом и высоким идейным звучанием, но такая непосредственная связь стиха с злободневными запросами живой действительности была в грузинской поэзии новым и безусловно глубоко прогрессивным явлением.
Илья Чавчавадзе со всей определенностью восстал против архаических, консервативных тенденций, распространенных в грузинской литературе первой половины XIX века, и в частности против безутешного оплакивания прошлого, былого величия родины. Как известно, в творчестве отдельных грузинских поэтов начала века нашли выражение социальная скорбь, чувства разочарования и обреченности, которыми была охвачена грузинская интеллигенция в связи со сложившейся в стране новой политической обстановкой. Подавление национального самосознания и потопление в крови крестьянских восстаний, раскрытие и разгром заговора 1832 года создали духовную атмосферу, породившую в грузинской литературе этого периода чувства безнадежности, глубокого уныния и отчаяния.
Поэты-романтики Александр Чавчавадзе, Григола Орбелиани и другие с грустью отворачивались от окружавшей их ненавистной реальности. Они с безграничной тоской горевали о великом прошлом и в воспроизведении исторических эпизодов или в пленительных пейзажах искали успокоения, а зачастую эпикурейскими мотивами забвения и опьянения пытались отгородить свой духовный мир от окружавшей их жестокой и мрачной действительности. Конфликт между свободомыслящей личностью и суровой общественной обстановкой с наибольшим драматизмом выражен в поэзии Николоза Бараташвили, лирический шедевр которого «Мерани» является глубочайшим символом непокорности злой судьбе, неукротимого искания выхода и мужественного устремления к светлому будущему.
Илья Чавчавадзе вывел грузинскую лирическую поэзию на совершенно иной путь: поэзии плача над утраченным величием, проникнутой настроениями обреченности и безысходности, он противопоставил лирику борьбы за будущее народа, лирику, устремленную к грядущему, к «иной звезде».
Это, конечно, не означало огульного отрицания лучших творческих традиций предыдущих поколений поэтов, и в частности замечательной плеяды грузинских поэтов-романтиков. Наоборот, анализ поэтического творчества Ильи Чавчавадзе показывает, что если, с одной стороны, его поэзия положила начало возникновению и развитию реалистической лирики, то, с другой стороны, она поднимала на новую ступень и развивала славные творческие завоевания его непосредственных предшественников. В нарисованных им пейзажах Казбека и Терека отчетливо сказывается его родство с поэтическими традициями большого мастера изображения природы Григола Орбелиани. Что же касается отзвуков поэзии Николоза Бараташвили в творчестве Ильи Чавчавадзе, то они отчетливо ощущаются во всех крупнейших поэтических произведениях основоположника грузинской реалистической литературы. Не случайно А. Церетели в одной из своих литературно-критических статей упоминает имя Ильи Чавчавадзе рядом с именем Н. Бараташвили. Духовное родство этих двух великих поэтов было очевидным при всем новаторстве молодого поэтического поколения.
Основное содержание лирической поэзии Ильи Чавчавадзе определялось проблемами и тематикой современной ему социальной действительности. Однако в его поэтическом наследии есть целый цикл стихов, написанных на интимно-любовные темы. Многие из этих стихов отмечены задушевной нежностью, глубокой эмоциональностью и непосредственностью переживаний. Этим объясняется их большая популярность. И сейчас народ поет в Грузии такие его лирические стихи, как «Помнишь, любимая, в нашем большом саду…». Захватывающим лиризмом пронизано и стихотворение, посвященное С. Чайковской (сестре великого композитора).