Выбрать главу
Зажмурив глаза, против ветра Идет она через поля, Шажками все три километра На мелкие части деля.
Ее провожают березы И ясень встречает в пути… Такого серьезного взгляда У взрослых людей не найти.
Идет деревенская девочка Сквозь рощу, сквозь русский пейзаж В неполную среднюю школу, В единственный гордый этаж.
А ветер и сверху и снизу Несется, поземкой пыля… — Как звать тебя, девочка? — Лиза! — Фамилия? — Чайкина я!
И снова сквозь поле, сквозь рощу — Своим неизменным путем — Идет деревенская девочка… Давайте с ней рядом пойдем!
Пройдем через молодость эту, Вживемся в ее бытиё — От парты, от первых отметок До смертного часа ее.
От азбучной первой картинки, От хохота детских забав Пройдем партизанской тропинкой К безмолвью ночных переправ.
Мы вспомним при первой тревоге Избушки родного села, Как девочка шла по дороге, Как Чайкина наша жила,
Смеялась и пела… А ныне Салюта приглушенный гром: Мы тело своей героини Сегодня земле предаем.
Над Лизой над нашей — над нею Встает невысокий курган… И есть ли печаль тяжелее,
Чем тяжкая скорбь партизан?
Не счесть наших долгих лишений, Бессонные ночи не счесть, Но нет ничего драгоценней, Чем наша священная месть!
Мы ливнем огня и металла Всю линию фронта зальем За то, что она намечтала В девическом сердце своем…
Пойдем, деревенская девочка! Идем, дорогая, идем!
2
Ей песни печальные не удавались, Хоть многое в жизни узнать довелось… Мечты набегали и разбивались На брызги желаний о жизни утес.
Был гостеприимен, но чуточку жёсток Взгляд ее серых приветливых глаз. Как будто она — незаметный подросток — Заметила самое важное в нас.
И люди, входившие в избу-читальню, Где Лиза заведующей была, Над книгой веселой или печальной Стояли застенчиво у стола.
И Чайка, не ударяясь в амбицию, Смотрела прилежно на дело свое, Как медленным шагом входил в эрудицию Товарищ, родившийся раньше ее.
И он победит, он упорства не сбавит, Изнемогая в тяжелой борьбе, Когда застревает вязкий алфавит Мелкою буковкой на губе.
И легче как будто, и всё незаметней Дорога к высоким вершинам идей Под руководством пятнадцатилетней Девочки — героини моей…
3
Была эта комната невысока, Пахла поленьями сыроватыми, И тусклая лампочка у потолка Светила ничтожными киловаттами.
За окнами шла деревенская ночь, Как при Мономахе и как при Романовых; Казалось: Иванушке в горе помочь Приходят былины в сапожках сафьяновых.
Казалось, что всё продолжалось, как встарь, Что юность беспечна со старостью рядом… Но эту иллюзию секретарь Развеял международным докладом.
Английской грамматики знал он закон: Там все ударенья на первом слоге, Но вместо «Ло́ндон» произносил он «Лондо́н», И это звучало торжественно-строго.
Он раны Европы перечислял — Курносый мальчишка Калининской области,— Он ясно увидел и показал Идущих пожаров кровавые отблески.
Не знал он тогда, что раздавит война Родную деревню шагами звериными, Немецкими спичками подожжена — И эта вот комната станет руинами!
В необходимость свою на земле Он фанатически верил, не ведая, Что шестеро суток в немецкой петле Качаться ему перед самой победою…
И эта решимость на плотных губах Такой жизнерадостностью дышала! И кровь, что прольет он в грядущих боях, Румянцем на щеки его проступала…