Так, день за днем, который год в тумане
Солончака пустого полоса,
Немолчный скрип больного колеса,
Красноречивый выговор ружья,
Разведчиков бывалых разговоры,
В трудах походных молодость моя…
Зовут вперед бескрайние просторы,
При выщербленной розовой луне
Застывшие в полночной тишине.
Наш час пришел, сгорел кустарник тощий,
Уже летят в разведку журавли
Сквозь дым и зной непроходимой ночи
На ясный берег утренней земли.
101. «В ранней юности — топот казахских коней…»
В ранней юности — топот казахских коней,
В ливне белые тополи тонут,
Старый коршун летит из ковыльных степей,
И луна загляделася в омут.
В ранней юности теплые травы томят
Молодым быстротечным раздором,
И сомы-великаны старательно спят,
Распушивши усы, по озерам.
В ранней юности ходит по речке паром,
Быстро кони двужильные пляшут,
Плясуны-старики за дорожным костром
Рукавами широкими машут.
В ранней юности пули свистят вдалеке,
Степь сухая — парилен громада,
В пересохшей, мучительно горькой реке
Словно слезы — следы звездопада.
102. СТЕПИ
Тает месяц в ночах,
Словно вылит из воска,
В оренбургских степях
Снова красное войско,
А ковыль пожелтел
На исходе весны,
И томит партизана
Прошлогодняя рана,
И бегут по курганам
Потаенные сны.
На дорожном привале,
У широкой горы,
Где орлы пировали,
Догорали костры, —
Партизаны сидели
На разубранных седлах,
Вспоминали походы,
Хитрость дутовцев подлых,
Песню старую пели,
Струн заветных касаясь:
«Нету ласковей боле
Оренбургских красавиц.
Пуховой полушалок
На пригожих плечах…
Я тебя повстречала
В заповедных степях…»
А утрами глухими
Птичьи стаи летят —
То на север далекий
Гуси-лебеди мчат.
По тропам позабытым,
Где гремели копыта,
Как зажглись на закатах
Золотые огни,
Мы от сел небогатых
Шли безвестной тропою.
Протекали рекою
Партизанские дни.
Выходили за нами
Батальоны в туман,
Гордо реяло знамя —
Дар самарских крестьян.
И, сметая преграды,
В непокое ночей
Мчались наши отряды
В глубь ковыльных степей.
103. «В ночном краю, в краю туманном…»
В ночном краю, в краю туманном,
Огнями жаркими палим,
Таился город безымянный,
Грустил над озером большим.
Мы мчались вместе с другом добрым
К большому городу тому —
По черепам, по конским ребрам,
По склонам, падавшим во тьму.
Туда пути бродяги знали,
Но мы бродяжек не нашли,
Орлы над озером летали
И мертвый город стерегли.
Искали мы в лугах окружных
Следы, что выбиты до нас,—
По желтым кручам троп верблюжьих
Тянулся прошлого рассказ.
Туман клубился, и нежданно
Мы увидали на заре
В холодной дали край лимана
В солончаках и серебре.
В тревожный день вела дорога
За отдаленный поворот,
Нахохлившийся коршун строго
Встречал у городских ворот.
Тот город вытоптан когда-то
Был Тамерланом.
В мгле ночной
Я снова вспомнил дым заката
И конский топот за рекой.
Прошли года, — опять полями
Бежит проселок в тишине.
Опять глухими колеями
Мы проскакали при луне.
Но там, где мнился мертвый берег,—
Бормочет тополиный сад,
Скрипит весенней ночью деррик,
Лебедки глухо дребезжат.
И ветер полночи полощет
Знамен тяжелые шелка,—
Озарена огнями площадь
С названьем нашего полка…
104. «Если там, где спят купавы…»
Если там, где спят купавы,
Где туманны небеса,
На серебряные травы
Ляжет медленно роса,—
Вспомню домик за рекою,
Крашен охрою забор.
Старый фельдшер с перепою
Затевает разговор.
А кругом снега большие
Верст на тысячу лежат.
Кони сумрачные, злые
Несговорчиво храпят.
Там от края и до края
Золотая тишина,
Даль холодная, глухая,
Вся луной озарена.
Перед раннею разлукой
Ты не вышла на крыльцо,
Темной судорогой-мукой
Боль свела мое лицо.
Травы утренние зябли
У покинутых застав,
Прорубали наши сабли
Конный путь на Кокчетав.
С той поры я шел походом
По дорожным колеям,
По совсем безвестным водам,
По прославленным морям.
Что же, в жизни мне случалось
Повстречать да полюбить,
Только ты одна осталась
Неизменно в сердце жить.
Где теперь ты, и доколе
От тебя мне ждать вестей,
Где же синее раздолье
Тех далеких волостей?
105. «Город спит на заре… Пусть опять, как в тот год…»
Город спит на заре… Пусть опять, как в тот год,
Куст черемухи белой в снегах расцветет,
Пусть над нами не властвуют больше года,
Пусть не старимся мы никогда, никогда,
Пусть заветная песня приходит, тиха,
Сливши сердцебиенье с биеньем стиха,