Она, как хозяйка озер знаменитых,
Плывет на заре мимо лодок разбитых.
И славится ясного края краса:
Желтее, чем лен, у рыбачки коса.
Как только слетаются в белую ночь
Над озером ветры, чтоб волны толочь,
Она проплывает и тянет канат,
Поет о разлуке, спешит на закат.
И песни ее молодая истома
Живет в камышах у высокого дома.
В тумане побережье,
На черные пески
Плывут от Заонежья
Подростки рыбаки,
И тот, кто слышал прежде
Родные голоса,
Плывет в одной надежде
Взглянуть в ее глаза.
2. ХОЗЯИН ЛЕСА
В лесах Карелии,
У трех застав,
Где ночи белые,
Шел ранний сплав.
На долгомошнике
Кукушкин лен,
Там полуночники
Забыли сон.
Стоял у водопада командовавший сплавом,
Он, как цыган, был черный, с серьгою в ухе правом.
Следил он за полетом тяжелого бревна,
Глядел, как льнет и пляшет речная быстрина.
Багор в руке тяжелый, фуражка набекрень,
И снова зычный голос гремит и ночь и день.
На мшистом ельнике
След ясных зорь,
На можжевельнике
Седой узор.
Легли к разлету
Лесных дорог
Ель на болоте
И ельник — лог.
Ходил хозяин сплава по всем лесным дубровам,
Тех, кто ленился, долго корил недобрым словом.
Он человек бывалый, и по лесам страны
Рассказы лесорубов его судьбой полны.
Кто жить привыкнет
В лесах густых,
Где бор-черничник
На зорях тих, —
По листьям странным,
По мхам болот
Богульник пьяный
В лесах найдет.
Он проходил по бревнам, на запанях тонул,
Не на хозяев старых свою он спину гнул:
Он сам лесов хозяин, властитель здешних мест.
Его на службу сплава послал Карельский трест.
Смолистый запах,
Сосновый лес,
У елей в лапах
Дымок небес.
А в ночи белые,
На склоне дней,
Леса Карелии
Зари светлей.
3. ПЕЙЗАЖ
В тех лесах дремучих ели
В час рассветный поседели,
Протянулися во мгле
Сотни сучьев по земле.
От восхода до заката
Весел плеск да скрип каната.
В небе — стаи журавлей,
В дали — тени кораблей.
Ранним утром на прибрежье,
Где бегут следы медвежьи,
В отдаленной стороне
Скачет всадник на коне.
А над ним дымятся тучи,
С черной искрой снег летучий,
Солнце желтое сквозь дым
Пробивается над ним.
Утром мать встречает сына.
Низко клонится рябина.
В круглых гроздьях налитых
Сотни искорок седых.
4. ГОЛОС
Здесь тени клонятся косые
За низким берегом реки.
Сплетают девочки босые
Из желтых лютиков венки.
Семь звезд — то солнце раскололось
На семь осколков золотых,
В лесу поет протяжный голос
О светлых днях пережитых.
Поет о том, что сердце реже
Грустит по горести былой,
А лодка вновь плывет на стрежень,
И парус пляшет над волной.
О родина, в цветах узорных
В твоем прославленном краю,
Среди озер, в полях просторных
Любимый голос узнаю!
Скрипя пройдет по снегу полоз,
Но не забуду я плоты,
И девочек босых, и голос
Неповторимой чистоты.
5. ИЗОБРАЖЕНИЕ НА СКАЛЕ
На синем Онего, на блещущем склоне
Огромной, сбегающей в воду скалы
Рыбак подымается, — весла в ладони,
Над ним осторожные вьются орлы.
Кругом тишина приозерного края,
Резьба деревянная в небо плывет,
И низкая верба дрожит, умирая,
Не в силах уйти от пылающих вод.
Откуда пришел на Онего скиталец?
Неужто и капли дрожат на весле?
Как память веков отошедших, остались
Орлы, и весло, и рыбак на скале.
Рисунок был высечен круто по камню
Художником древним у самой воды,
Зрачок розоватый в глазу великаньем
Горит расточительным светом звезды.
И вот рыбаки, что заносят свой невод,
Где мойва и стерлядь на узком крыле,
Вверх смотрят с опаской… Боятся ль
разгневать
Того рыбака, что застыл на скале?
Иль чудится им погорелец на круче,
Вонзающий в сердце с размаху копье?
Не тут ли когда-то художник могучий
Увидел в воде отраженье свое?
И выбил, векам изумленным на зависть,
Всё то, что увидел доверчивый глаз,
Дикарской рукой белых кряжей касаясь,
Когда над обрывами туча неслась.
И каждый художник, как верную память,
Однажды увидев, навек сбережет
Рассвет над Онего и скалы, где мамонт,
По прихоти странника, вечно живет.