16. БАГРИЦКИЙ
Тридцатилетье с той поры прошло,
С тех дней тридцатилетье миновало,
Взгляну назад — становится светло,
И вижу всё — от земляного вала,
От нашей первой встречи до того
Последнего простуженного часа,
Когда в снегах проезда твоего
Сто конников тебе навстречу мчатся,
Чтоб выручить, чтоб вырвать, чтоб спасти,
Чтоб гроба не было на колее знакомой…
Но встретили нежданно на пути
Усталого седого военкома,
И безнадежно он махнул рукой,
И стало тихо в каменном проезде,
Где слабый свет разорванных созвездий
Струился слабо теплою зимой.
Но не созвездья помню — тихий дом,
Где пел ты, сидя на тахте широкой,
И говорил мне иногда с трудом
О зрелости, до боли одинокой…
А мальчики-поэты — те всегда
К тебе стучались с первыми стихами…
И проходили дружные года,
Перекликаясь на рассвете с нами.
Но бьют часы. Уходит человек.
Другой глядит печальными глазами
И маленьких двух рыбок прямо в снег
Роняет вдруг дрожащими руками.
Они поэту не нужны теперь…
Напоминает сердцу о печали
Распахнутая настежь дверь
В ту комнату, где песни отзвучали.
17. ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ЗАМЯТИНА
«Твой до земельки той», — мне написал, как брату.
Промчалися года — и те сбылись слова,
И тяжела недавняя утрата,
И наша встреча в памяти жива.
Он был моложе, и по всем законам
Казалось мне, что я скорей умру,
И вот стою на кладбище зеленом
В ненастный вечер на сыром ветру.
И вспомнились все обещанья разом…
Да, если друг не кончил песнь свою,
Я за него допеть ее обязан…
Что ж, если нужно — значит, допою.
И не моя, конечно, в том заслуга —
Моих друзей, товарищей моих…
Ведь если рядом теплый голос друга,
Звучит душевней каждый новый стих.
18. БЕЗЫМЯННАЯ СТРОКА
Примета времени живая —
Та задушевная строка,
Что и сейчас не остывает
И весь свой жар несет в века.
Каких страстей, каких предчувствий,
Каких надежд она полна!
Она с тобой в минуты грусти,
Она и в бой вести должна.
Ее услышишь ты однажды
И позабыть не сможешь ввек,
Ее в пути повторит каждый
Хороший сердцем человек.
Кто написал ее нежданно?
Чья вывела ее рука?
Не знаю… но и безымянной
Та задушевная строка
Живет в богатстве русской речи,
В певучем слове, и всегда
Твой озаряет путь далече,
Как путеводная звезда.
19. «Я никогда не добивался славы…»
Я никогда не добивался славы
И для того на свете, может, жил,
Чтоб в поздний вечер юноша кудрявый
Мои стихи пред боем повторил.
20. «Что ж, муза, как у нас дела?..»
Что ж, муза, как у нас дела?
Всё то же ль над тобой сиянье?
Пока ты без меня жила,
Я мучился и ждал свиданья,
Но беспокоить не хотел,
Да и не мог. По телефону
Не разберешь всех наших дел,
Звучащих неопределенно.
Писать? Но что-то не писалось,
Не осуди меня, пойми.
Зато сегодня всё осталось
За отдаленными дверьми.
Как будто у тебя в опале
Я был и, видишь, старым стал.
Покуда мальчики кропали
Стихи, я вовсе не писал.
Я помню, помню, по весне
Неслышно, легкими шагами,
Ты приходила петь ко мне
Порой бессонными ночами.
И вот сегодня по-былому,
Я слышу, в ширь твоих высот
Заветный, мне навек знакомый,
Твой голос вновь меня несет.
21. «Есть чудесный цветок, он под снегом цветет…»
Есть чудесный цветок, он под снегом цветет,
Он под снегом цветет у арктических вод.
Не подснежник зовут его, а снеговик,
Я к его лепесткам в годы детства привык.
Мне неяркая прелесть его дорога,
Пусть бушует в неслыханной стуже пурга,
Пусть она все дороги в снегах заметет, —
А чудесный цветок и под снегом живет!
22. ДЕНЬ
Нет, не вечер стучится к нам в окна,
А суровое утро зовет.
Ведь пронесся рассвет мимолетно,
И — гляди — уже день настает.
У дороги березка промокла,
Вся нахохлилась, страшно взглянуть.
Сквозь цветные, узорные стекла
Я гляжу на свой пройденный путь
И прошу об одном — чтобы время
Нас учило по-прежнему жить,
Чтоб я был, как и прежде, лишь с теми,
Кто пришел созидать и творить.
Чтоб друзья и под градом свинцовым
Никогда не пошли бы вразброд,
Чтобы в книгах товарищей слово
Продолжало свой верный полет…
23. «Неотвратимая, необоримая…»
Неотвратимая, необоримая,
С оканьем медленных северных рек,
Что бы ты мне ни сулила, любимая,
Не отрекусь от тебя я вовек.
24. «Ты знала мое пристрастье…»
Ты знала мое пристрастье
К той мельнице на реке,
Туда ты звала в ненастье,
И всё звенел вдалеке
Подаренный мной на счастье
Железный браслет на руке.