Стихотворения и поэмы

Тут счету им нет! И все, как магнаты,
Горды, неприступны, глядят сановито,
Как будто собралася царская свита, —
Один вон в плаще, жемчугами обшитом,
Другие же в тогах, отменно богатых.

А там старичина уж век доживает,
Стоит почернелый, и нет на нем кроны,
Забытый, как нищий, для всех посторонний;
Летят к нему только монашки-вороны,
Вдова-аистиха подчас навещает!

Унылая старость! И вдруг я невольно
С тоской вспоминаю: всему есть кончина!
Как долго протянется век старичины?
А мне далеко ли до той годовщины,
Когда я покину все это приволье?

Но грусть мимолетна, и вновь я шагаю
По листьям и мхам, по зеленому чуду,
С удою сажусь на песчаную груду,
Назло и на зависть рыбацкому люду, —
Рыбак рыбака ведь всегда проклинает!

А Свислочь играет, шумит, не смолкая,
Меж трав изумрудных, в горячем цветенье,
И вдруг то темнеет от облачной тени,
То снова сияет в довольстве и лени,
Деревья, осоку и птиц отражая.

Напротив — Кручок, заповедное царство{79}
Над озером старым, запущенным ныне,
Там буйствуют травы, ивняк и осины,
Там льется с зарею поток соловьиный,
Там дичи несметной свое государство.

Мне все тут знакомо: моя Балачанка —
Вон там, за холмом, она в Свислочь впадает,
Кустов прибережных гряда молодая,
И Блужское поле, и пустошь глухая,
И та вон тропинка, и та вон полянка.

На берег из Устья доносятся звуки:
Часы проверяет петух голосистый,
Смеются мальцы безмятежно и чисто,
По травам коса пролетает со свистом,
И где-то слышны топора перестуки.

Сегодня село, как корабль, отплывает
К другим берегам — счастливым и вольным,
Несут мое Устье могучие волны,
Лишь клен сиротиной глядит, удивленный,
И что здесь стряслось — старичина не знает.

«Ну что же, бывайте, — скажу им с душою, —
Живите и стройтесь по дружбе, не споря,
Советской семьей на колхозном просторе,
Навеки забудьте унынье и горе,
Да будет вам счастье большое-большое!»

Сквозь кудри кустарника сыплются стрелы,
И солнце выходит, всей славой блистая,
Туман в тростниках расползается, тает;
Вдруг солнце на мой поплавок приседает,
И радужный луч разгорается смело.

А я неотрывно слежу за лесою,
Звенит комарье и впивается в уши.
Я жду, когда рыба, червя обнаружив,
На поплавке моем солнце потушит, —
И к дому вернусь я с богатой сумою.

Но если не клюнет совсем — не горюю.
Я радуюсь солнцу, алмазному лугу,
Безбрежному небу и ветру, как другу,
Что ходит, как солнце, по вечному кругу
И тучу, коль надо, несет дождевую.

Я радуюсь лету, колхозному люду,
Веселью и чарам родимого края,
Цветам, мотылькам, что порхают, играя, —
Всему, чем отмечена жизнь молодая.
Так пусть эта юность нетленною будет!