Да тут рассказ бы вышел целый,
Когда б поведать все сначала,
Что в память остро так запало.
Но горько вспоминать об этом:
Здесь пан ругал Михася летом,
А он стоял, моргал глазами
Перед людьми и лесниками.
Вновь, как всегда, к одной тропинке
Сошлись все стежки-паутинки:
Своей земли бы раздобыть
И эту каторгу забыть…
Да только вот в чем заковыка:
Купить земли — купить не лыко, —
Откуда, из чего заплатишь?
Эх, руки коротки, не схватишь!
И только грусть гнетет сильнее!
Но думку все ж Михась лелеет,
Ее под самым сердцем носит —
Земли свободной думка просит!
Она с ним дома и в обходах,
Она и боль его и отдых.
И коль признаться, наш Михал
Давно уж угол свой создал.
И хатка эта вот какая:
Удобная, хоть небольшая,
Стоит над речкой иль криницей,
И две трубы, как две сестрицы,
На крыше высятся форсисто;
В дому покойчик светлый, чистый,
Все солнцем залито, а бревна
Лежат одно к другому ровно,
Широкие и без приточек,
И желтые, что твой желточек.
Гумно, сараи и ограда —
Все новое, все сбито ладом.
При доме садик молодой,
Но уж развесистый, густой.
И тут же рядом луг и поле,
Простор душе твоей и воля!
Из хаты вышел — и работай,
Без пана, собственной охотой!
Но это лишь мечты одни.
Исполнятся ль когда они?
В лесу еще угрюмей стало.
Заныло сердце у Михала,
Тоскою давит этот бор,
Душа же хочет на простор,
И очи просят света, воли.
Михал идет туда, на тюле,
Где Неман, быстрый и суровый,
Охватывает бор подковой.
Теперь же глух он и молчит,
Под ледяной укрывшись щит.
Кругом все тихо, тихо… Дали
Повиты дымкою печали,
А там над Неманом, на круче,
Село синеет темной тучей, —
Понуро, горько никнут хаты,
Снегами грузными прижаты.
Михась на голый холм взобрался
И тут немного задержался.
И как во сне — так зримо, живо
Его былое окружило.
Вот тут, в струях водоворота,
Девчина славная, Дорота,
Давно когда-то утонула, —
Ее волною захлестнуло.
А после случай был другой,
Уж года три назад, весной —
Якима к берегу прибило;
Родные выбились из силы,
Недели две пред тем искали
И, не найдя следов, отстали.
И тут же призрак появлялся
(Народ потом ходить боялся) —
Недвижный кто-то на воде,
Еще не виданный нигде,
Сидел и трубочку сосал
И вдруг распался, с глаз пропал…
Загадочны молвы скрижали!
Каких легенд вы не знавали!
Михал внезапно содрогнулся,
Взглянул еще раз и пригнулся,