Распряжен конь и прибран воз.
И тут уж дело началось —
Конца не видно разговору.
Все ново и душе и взору,
Начнешь одно — всплывет другое,
Ведь надо ж про житье чужое
Порасспросить, поразузнать,
О том, о сем порассуждать.
Хоть разговор и осторожный,
А выудить кой-что возможно,
Словечко иль обмолвка даже
Иной раз многое расскажет.
И стало ясно из беседы,
Какие горести и беды —
Уж лучше б людям их не знать! —
Велят земельку продавать.
«Не наградил господь сынами, —
Едят их мухи с комарами!
А нет сынов — и нет подмоги,
А уж мои слабеют ноги!
Уходит силушка, браточки,
И миновали те годочки,
Когда земле я мял бока
Не хуже доброго быка.
Земля же тут, скажу, такая —
Цены ей нету, — золотая!
И надобно ей только, милой,
Старанье доброе и силы!
А сил уж нет — глядите сами —
Едят их мухи с комарами!
И я — скажу вам без стесненья —
К торговле чувствую стремленье,
И потому-то вот, дружочки,
Мои любимые сыночки,
Продать усадьбу я решил».
Он все так складно говорил,
И так разумно, и правдиво,
Что «купчики» лишь молчаливо
Ему кивали головой
Да усмехалися порой.
Но, про себя догадки строя,
Как видно, думали другое:
«Ты, брат, влезаешь прямо в душу,
Не продаешь ли с вербы грушу?»
«Так заходите ж в хату, братцы!
Не грех бы нам побаловаться
Хоть верещакою с блинами, —
Едят их мухи с комарами!»
«А может быть, вы, пан Ходыка,
Коли не будет труд великий,
Сначала б показали поле?» —
Сказал Михал. «Что ж? Ваша воля!
Полюбопытствуйте! Земелька,
Как перед маткой колыбелька,
Неподалеку, под руками, —
Едят их мухи с комарами!
Вот на ладони вся волока,
Глядит на нас, как божье око.
Вон и лужок мой. Сено — пиво!
Вкус, братцы, у него на диво,
Заправь, так будет есть и поп!
А рожь! Ну, не поднимешь сноп!
Смотрите: стебли — тростники,
Нигде не сыщете таких!
Ведь ваши минские песочки
Я знаю хорошо, браточки,
Своими их месил ногами, —
Едят их мухи с комарами!
Земля тут — ох, как урожайна!
Горох растет необычайно.
А гречка? Ну, кусты как лозы,
Ячмень как лес. И без навоза!
Имей охоту, силу, руки
Да чуть хлебни еще науки —
Богатство уж само придет
К тебе на двор — и хлеб и скот,
И будешь жить без горя, паном,
Копить деньжата чистоганом.
Живут тут люди богачами, —
Едят их мухи с комарами!
И даже на местах скупых,
Коли давно сидят на них.
Ходыка в поле вел гостей,
Хваля (язык ведь без костей!)
Свою усадьбу «золотую»,
Как сват девицу молодую.
Антося ж не проймешь словами,
Своими хочет он глазами
Земли пригодность распознать:
Что — мачеха она иль мать?
Тут выгода иль плутовство?
И светлые глаза его,
Проворные, ну, как мышата,
Поблескивали хитровато,
По ниве рыща и лугам,
Все испытуя тут и там.
Земли работник, а не гость —
Богат был опытом Антось!
Копнул земельку сапогом
И в руки забирает ком,
И между пальцев растирает,
И запахи ее вдыхает.
Земля и впрямь, кажись, что надо,
Но нет хозяйского пригляда.
За нею походить умело,
Она бы скоро подобрела.
«Земля запущена у вас,
Вся коркой дерна убралась,
И только сорняки рожает. —
Так цену дядя ей сбивает. —
Чертополох разросся дико,
Глядите сами, пан Ходыка,
А где сорняк уж заведется,
Там урожай с трудом дается —
Земля оправится не скоро».
«Э, плюнь, Антоний, то — не горе!
Сорняк? Ну год-другой труда —
Его не будет и следа!
Скажу по правде, братец милый:
Нет у меня на землю силы.
Она ж без добрых рук скучает,
Ей дай вниманье и терпенье
И, коль хотите, уваженье,
Зато и хлебом угощает,
И молоком, и пирогами, —
Едят их мухи с комарами!»
«Так, это так! — Михал ответил. —
Средь нас никто еще на свете
Богатства с ветерка не брал
И в будни праздник не справлял.
А все ж на поле одичалом
Жить надо начинать сначала!
Не просто это! Тут и за год
Не изживешь хлопот и тягот!»
Михал с Антосем, сколь возможно,
Вели беседу осторожно,
Чтоб цену сбить, хоть та цена
Еще была им неясна.
Земли ж тут было в самый раз.
Михал прикидывал на глаз,
Что может стоить это дело.
И перед ним уж поле рдело
И разливалась рожь рекой, —
Ее он собственной рукой
На собственной земле посеет.
Все видел он, чем завладеет!
Пред ним, на взгорье, чернолесье
Вздымалось гривой в поднебесье,
К себе манило, взор ласкало.
Равнинна за рекой лежала.
Река ж в ольшанике густом
Блестела чистым серебром.
А хуторки вокруг с садами,
То как попало, то рядами,
Раскинулись в полях привольно.
Лугов и пашен здесь довольно!
Здесь если наведешь порядок,
В довольстве будешь, сыт и гладок.