Пришли и фрунзенцы сюда
С болотом в бой вступить
И земли эти в первый раз
Заставить хлеб родить.
Чонгарцы дали восьмерых
Из стаи боевой.
И в край лесов, и в край болот
Пришли они весной.
Желанье строить новый мир
Их привело сюда,
И вера в радостный успех
Светила, как звезда.
Им, смелым, были не страшны
Ни холод, ни жара,
Ни мутный дождь, ни топкий снег,
Ни вьюжные ветра.
Звал Заболотьем тот бугор
В Полесье мал и стар,
Где ногу в первый раз тогда
Поставил коммунар.
Болото, заболоть иль топь —
Как хочешь называй,
Но раз пришли большевики,
Изменится весь край.
Палатки, пилы, топоры
Приволокли с собой,
И дружно, как одна семья,
Пошли они на бой.
Одни из них корчуют пни
И в груды их кладут,
Другие, сидя у огня,
Спешат сварить еду.
А третьи пилят, рубят лес,
Чтоб выстроить барак:
В палатке летом можно жить,
А уж зимой никак.
Корчуют вдоль, и вширь, и вглубь,
Вставая все чуть свет.
Палатки носят за собой —
Жилья другого нет.
Они идут — за метром метр,
Идут — за шагом шаг.
Просторней, чище с каждым днем
На торфяных полях.
2
Идет работа как нигде,
Кипит, горит она в руках.
И что ни час и что ни день —
Сильней удар и шире взмах!
И, кажется, чего б хотеть?
Работай, песни звонко пой…
Да вот паук расставил сеть
И здесь, в коммуне молодой.
Иные что-то хмурят бровь,
На свет невесело глядят,
Как будто здесь не их добро,
Как будто здесь враги сидят.
Кричат порою, разозлясь:
В коммуне, дескать, нелады…
Откуда ж та беда взялась,
И в чем причина той беды?
Причину ту легко понять,
Причина заключалась в том,
Что из восьми чонгарцев пять
Решили жить особняком.
Их потянуло к старине,
Им надоело быть в строю.
Палатку даже в стороне
Они поставили свою.
Им то и это не с руки,
Они едят, гуляют, спят,
На все глядят, как чужаки,
И сеют ссоры и разлад.
Цена такой работе грош, —
Успеем, дескать, не горит…
А что посеешь, то пожнешь, —
Людская мудрость говорит.
Пытливых взглядов не любя,
Стараясь быть всегда в тени,
От всех отдельно для себя
Участок выбрали они.
Но и на нем весь день-деньской
Они лежат да видят сны.
С работой «дружною» такой
Пришлось бы долго ждать весны.
Не стало больше сил терпеть
Таких людей, такой позор…
Пускай пустует лучше клеть,
Чем заводить в ней пыль и сор.
И молодежь собрала сход,
Негодованием полна,
И, как всегда, его ведет
Товарищ Модин, старшина.
И, слово взяв, сказал он так:
«Здесь не пристанище у нас
Для лежебок и для гуляк,
Здесь дорог каждый день и час.
Кто шел сюда привольно жить,
На хлеб надеясь даровой,
С такими — что нам говорить? —
Таким отсюда путь прямой!»
Один из пятерых
Легко ли здесь?
Руби, корчуй,
Вози, как вол,
В грязи ночуй!