Кроме этой звезды земляной,Лубяной, заскорузлой,Если судеб не рубится узел, –Хоть не плачь надо мной.
Мир сгущенья и таянья. МирТой любви неоткрытой,Для которой и рай был не мил,От которой защиты
Нет во тьме гробовой, и нельзяДо конца расквитаться…У одра холодеющих станций –Загляни мне в глаза.
«Я – Дух, Я – Дух, Я – Пламя…»
Я – Дух, Я – Дух, Я – Пламя,И Мне подобных нет:Я высшими мирами,Как ризою, одет!Но Я открылся нищим,И золотист, и тих:Сравнить Меня им не с чем,Иного нет у них…
«Из трёх берёз, растущих на опушке…»
Из трёх берёз, растущих на опушке,Мне средняя милей.Нет, не вина – воды налейИ поднеси в жестяной кружке.
Дай причаститься сей земле,Покуда день, покуда лето.Пусть славится богиня из Милета,А мы с тобой и так навеселе!
Из трёх дорог – трёх проводов гудящих –Мне средний путь милей.Живительно-зелёный, терпкий клейПо жилам струн течёт всё слаще.
Вот облака сияющий ковчежецДомчался к нам как дар Океанид.Пусть славится дельфийский Стреловержец,А нас вода сильней вина пьянит!
Стоит над нами выдох ОкеанаВ высоком ветре эллинских времён,Как мачтовой сосной проколотый лимон,Сочится солнце на поляну.
Три возраста судьба на выбор предлагает,Но средний мне милей.Нет, не вина, воды налей:Она не гасит – зажигает.
Забыв про цель, мир движется по кругу,Жарой ритмической пленён.И мы как высший дар в сей день даны друг другуПо воле облаков, по прихоти времён!..
Дом
Даже в детстве, где августа внешностьПросветлялась, неся благодать,Я не знал, что мой дом – Бесконечность,Я не мог, я не смел это знать.
Я-то думал, что дом мой – древесный,От крыльца до конька мне знаком,И Луна в него входит невестой,Солнце входит в него женихом.
Ну а то, что ни разу их светыНе сходились на свадебный пир,Было разве что лишней приметой,Сколь насмешлив забывчивый мир.
Ну а позже философы, с пенойУ пастей, мне кричали: «Дурак,Полагайся на плотские стены,Ведь за ними – молчанье и мрак».
Я же знал: то, что мыслит и веетИ во сне называется «мной»,Пред палаткой из кожи имеетПреимущество света пред тьмой.
Но и в юности, чья быстротечностьЛистопадам сентябрьским сродни,Я не знал, что мой дом – Бесконечность,И что ею полны мои дни,
И всё то, что уже наступило,И всё то, что ещё не сбылось, –Балки страсти, свободы стропила –Божьим взглядом прошиты насквозь!
Молитва
О сын Иакова, ты слышал Божий зовНе с гор пустыни, а среди лесов,Средь клёнов-яворов российских,Где славословят не левиты,
А стаи малых голосистыхПевцов. И свитки были свитыИз тысяч тропок и путей,И встреч нежданных, и потерь.
И эти свитки развернулисьТоржественною чередойРезных и древних сельских улиц,Церквей, растущих над водой.
В садах, заросших и забытых,Блуждал ты, истину ища,А вечер, словно древний свиток,Величье Божье возвещал.
Ты жил в России как во сне,Среди чудес её не зная,Что Божий голос в сей странеВеличествен, как на Синае.
Ты тайным кладезем владел,Что утолял любую жажду,Ты мог услышать каждый день,Что в жизни слышат лишь однажды.
О сын Иакова, тебе являлся Бог:Его ты всякой ночью видеть мог.
Он был в короне крон кленовых,Был в лунный облачён подирИ светом строф, до боли новых,На всех путях твоих светил.Он в веру тёмных изб заснувших,Веков дремучих и минувшихТебя безмолвно обратил.
О сын Иакова, и ты стоишь пред Ним,Десницею лесной взлелеян и храним.
Как лес ты вырос до ночного неба,Как лес твоя молитва подняласьЗа этот край. Ещё нигде так не былПевуч, раскатист, внятен Божий глас,Как здесь – в стихами дышащей России.Проси дыханья ей. Проси и ты,Как предки неуступчиво просилиСредь огненной и грозной темноты.
Из книги «Ангел соответствий»
1968–1973