Не смерть, а жизнь воскликнул хор!И шёпот жаркий двинул толпы.И алый, благостный, кагорЛиёт напев. Прекрасно колбыСтруят свой свет – и разговорВселенский, звучный, слышат стеныПод перезвонов хмельный хор.
Благовещенье на Пасхе
Всеволоду и Борису Шманкевичам
Открытое окно – весной.(Не то зимой, не то весной)И ладан будто бы росной:Дымят деревья новый знойНевидный, нежный, – пред веснойПредвестье – благость – Бог со мной.
Свеча – пурпуровой красойОкрашена – передо мной.И холод, в форточку, лесной,И, всё-таки, тот, вешний, знойНевидный, нежный, – пред веснойБлаговещанье – Бог со мной.Благовещанье, Пасха, март,И книга та же: blanc-noire.
Мартовский дождь
Снимаю шляпу – капают впервыеДождинки дробные, хваля и веселяВесну весёлую – и голубую выйюПоднял весь мир, светя, сеня, тепля.
Летят, как голуби, внизу велосипеды…И голубеет свет сверкающих колёс.Победы новые, весенние победы,Несу, как розовый роскошный редкий гросс!
Звон ночью
Н.В. Синезубову
Лазурной льдиною стеснённый(Плыла, плыла – и приплыла)Иду открытый, полусонный,Не вижу: ночь уже бела.
И, вдруг, державною рукоюКолоколов в ночи разлив!!..Конец тиши, конец покою,Виденью алому олив.
Не утреня и не вечерня,И не обедня благовесть.Вон камни, брошенные зернью.Вот кончилась мужская месть.
И, се, предутренней пороюВъезжает в град митрополитНавстречу радостному рою,Который звоном веселит.
Нине – сакс
Нине Мозалевской
Ты фа́рфор – сакс теплонежнейший.Ты в голубом как голубь алый.И мать твоя – в одежде гейши.А ты младенец, агнец малый.
И март младенец – братец родныйТебе, о Нина – им святится.Звенишь ты золотом природнымМоим приходам: – Тися, Тися…
Просила куклу ты – другоеДаю тебе в подарок звучный.Вот песнопенье дорогоеВсё в буквах чёрных – список скучный.
Но я клянусь – у колыбелиЕго, младенца марта, – яркоГорю, пою: – о лель мой, лели!..Пою всей жизнью светложаркой.
«Цепочку ценнозолотую…»
Цепочку ценнозолотуюЯ дал, отдал – и ты взяла,Реликвию мою святую.Единственной она была.
И возвратила. Здравствуй, альфа,Прощай, омега, – ты была,Единственная моя арфаЗапела в марте – и прошла.
Но ты жива. Жива со мною,Поёшь везде: в ветрах, в цветах.Ожив, умру, опять весною,С твоею песней на устах.
Неторжественный гимн
Младенец март возрос – ручей ломает лёд,Апрельски алый день темнеет нежно в небе.Благослови, Господь, венец весны – Твой годИдёт и наступил, конец моей амебе.
И вот мечта моя: красивый яркий Крым,Лазурное пальто, веселье, смех, и девы.Младенец март возрос – иду, любуюсь им,Забыл на миг свой гроб, безумие, издевы.
И только ты не там. Мой мирт, мой март, взлетел,Взлетел весною ввысь – и облачко на небе.Благослови, Господь, веселье юных тел,И жизнь и март и мысль о золотистом хлебе.
Третья книга стихов (1920–1921)
Тебе, Бронислава,
5 июля 1920
во веки аминь
Посмертье
Голубой липе подобен добитый.И ты бы упала на малую травуУ врат, и у врат – голубей-ка до битвы.И ты бы пила оли́пье с утра – для уст.
Студя, постонала бы час Сочась частицами былей.И серый смерд встал бы для тебя, подбочась.И ахнул бы в далях аминь милый.
Тихо хоти, ходи По травам рая правя,И в раю сухо-одинБок о бок с богом Авель.
Ождань дождя
И травы рта утраУтерять ни за что не хотятРусые росы ждут: будет рай.И на них наглядеться – хоть я.
Я – тихоольховый скрипПирски пируем с ветром мы.И силён её свисторазгуловый скрепНаш – и ждём мы с ветками мир.
Со светлыми ветками!Ткём мы скрипя пиры.