…Безмолвна степь. Один ковыль сонливыйШуршит, склоняясь ровной чередой…
«Могилы, ветряки, дороги и курганы…»
Могилы, ветряки, дороги и курганы —Все смерклось, отошло и скрылося из глаз.За дальней их чертой погас закат румяный,Но точно ждет чего вечерний тихий час.
И вот идет она, Степная Ночь, с востока…За нею синий мрак над нивами встает…На меркнущий закат, грустна и одинока,Она задумчиво среди хлебов идет.
И медлит на межах, и слушает молчанье…Глядит вослед зари, где в призрачной далиЕще мерещутся колосьев очертаньяИ слабо брезжит свет над сумраком земли.
И полон взор ее, загадочно-унылый,Великой кротости и думы вековойО том, что ведают лишь темные могилы,Степь молчаливая да звезд узор живой.
«Неуловимый свет разлился над землею…»
Неуловимый свет разлился над землею,Над кровлями безмолвного села.Отчетливей кричат перед зареюДалеко на степи перепела.
Нет ни души кругом – ни звука, ни тревоги…Спят безмятежным сном зеленые овсы…Нахохлясь, кобчик спит на кочке у дороги,Покрытый пылью матовой росы…
Но уж светлеет даль… Зелено-серебристый,Неуловимый свет восходит над землей,И белый пар лугов, холодный и душистый,Как фимиам, плывет перед зарей.
«Если б только можно было…»
Если б только можно былоОдного себя любить,Если б прошлое забыть, —Все, что ты уже забыла,
Не смущал бы, не страшилВечный сумрак вечной ночи:Утомившиеся очиЯ бы с радостью закрыл!
«Нагая степь пустыней веет……»
Нагая степь пустыней веет…Уж пал зазимок на поля,И в черных пашнях снег белеет,Как будто в трауре земля.Глубоким сном среди лощиныДеревня спит… Ноябрь идет,Пруд застывает, и с плотиныЛиства поблекшая лозиныУныло сыплется на лед.
Вот день… Но скупо над землеюСияет солнце; поглядитИз-за бугра оно зареюСквозь сучья черные ракит,Пригреет кроткими лучами —И вновь потонет в облаках…А ветер жидкими тенямиВ саду играет под ветвями,Сухой травой шуршит в кустах…
Костер
Ворох листьев сухих все сильней, веселей разгорается, И трещит, и пылает костер.Пышет пламя в лицо; теплый дым на ветру развевается, Затянул весь лесной косогор.
Лес гудит на горе, низко гнутся березы ветвистые, Меж стволами качается тень…Блеском, шумом листвы наполняет леса золотистые Этот солнечный ветреный день.
А в долине – затишье, светло от орешника яркого, И по светлой долине леснойТянет гарью сухой от костра распаленного, жаркого, Развевается дым голубой.
Камни, заросли, рвы. Лучезарным теплом очарованный, В полусне я лежу у куста…Странно желтой листвой озарен этот дол заколдованный, Эти лисьи, глухие места!
Ветер стоны несет… Не собаки ль вдали заливаются? Не рога ли тоскуют, вопят?А вершины шумят, а вершины скрипят и качаются, Однотонно шумят и скрипят…
«Долог был во мраке ночи…»
Долог был во мраке ночиНаш неверный трудный путь!Напрягались тщетно очиРазглядеть хоть что-нибудь…Только гнулась и скрипелаТяжко мачта, да шумелоМоре черное, и челнУносило и качалоИ с разбегу осыпалоЛедяною пылью волн…
Но редеет мрак холодный;Отделились небесаОт седой пучины водной,И сереют паруса;Над свалившеюся тучей,Как над черной горной кручей,Звезды блещут серебром;Над кормой огонь сигнальныйИскрой бледной и печальнойДогорает… А кругом, —Из морской дали туманной, —Бледным сумраком одет,Уж сквозит рассвет багряный,Дышит холодом рассвет!
И все ярче меж волнами,В брызгах огненно-живых,В переливах голубых,Золотое блещет пламя,И все выше над волнойГлубью радостной, инойБирюза сквозит и тает,И, качая быстрый челн,Светлой влагой, пылью волнМоре весело кидает!