Вот под горою скит святойВ бору белеет за лугами…Вот мост железный над рекойПромчался с грохотом под нами…
А вот и лес! – И гул идетПод стук колес в лесу зеленом;Берез веселых хоровод,Шумя, встречает нас поклоном.
От паровоза белый дым,Как хлопья ваты, расползаясь,Плывет, цепляется по ним,К земле беспомощно склоняясь…
Но уж опять кусты пошли,Опять деревьев строй редеет,И бесконечная вдалиСтепь развернулась и синеет,
Опять привольные поляПроходят мимо нас кругами,И хутора и тополяПлывут, скрываясь за полями.
«Ночь идет – и темнеет…»
Ночь идет – и темнеет.Бледно-синий восток…От одежд ее веетПо полям ветерок.
День был долог и зноен…Ночь идет и поетКолыбельную песнюИ к покою зовет.
Грустен взор ее темный,Одинок ее путь…Спи-усни, мое сердце!Отдохни… Позабудь.
«…И снилося мне, что осенней порой…»
…И снилося мне, что осенней поройВ холодную ночь я вернулся домой.По темной дороге прошел я одинК знакомой усадьбе, к родному селу…Трещали обмерзшие сучья лозинОт бурного ветра на старом валу…Деревня спала… И со страхом, как вор,Вошел я в пустынный, покинутый двор.
И сжалося сердце от боли во мне,Когда я кругом поглядел при огне!Навис потолок, обвалились углы,Повсюду скрипят под ногами полыИ пахнет печами… Заброшен, забыт,Навеки забыт он, родимый наш дом!Зачем же я здесь? Что осталося в нем,И если осталось – о чем говорит?
И снилося мне, что всю ночь я ходилПо саду, где ветер кружился и выл,Искал я отцом посаженную ель,Тех комнат искал, где сбиралась семья,Где мама качала мою колыбельИ с нежною грустью ласкала меня, —С безумной тоскою кого-то я звал,И сад обнаженный гудел и стонал…
Мать
И дни и ночи до утраВ степи бураны бушевали,И вешки снегом заметали,И заносили хутора.Они врывались в мертвый дом —И стекла в рамах дребезжали,И снег сухой в старинной залеКружился в сумраке ночном.
Но был огонь – не угасая,Светил в пристройке по ночам,И мать всю ночь ходила там,Глаз до рассвета не смыкая.Она мерцавшую свечуСтаринной книгой заслонилаИ, положив дитя к плечу,Все напевала и ходила…
И ночь тянулась без конца…Порой, дремотой обвевая,Шумела тише вьюга злая,Шуршала снегом у крыльца.Когда ж буран в порыве дикомВнезапным шквалом налетал,Казалось ей, что дом дрожал,Что кто-то слабым, дальним крикомВ степи на помощь призывал.И до утра не раз слезамиЕе усталый взор блестел,И мальчик вздрагивал, гляделБольшими темными глазами…
Ковыль
Что ми шумитъ, что ми звенить давеча рано предъ зорями?
I
Что шумит-звенит перед зарею?Что колышет ветер в темном поле?
Холодеет ночь перед зарею,Смутно травы шепчутся сухие, —Сладкий сон их нарушает ветер.Опускаясь низко над полями,По курганам, по могилам сонным,Нависает в темных балках сумрак.Бледный день над сумраком забрезжил,И рассвет ненастный задымился…
Что шумит-звенит перед зарею?Что колышет ветер в темном поле?Холодеет ночь перед зарею,Серой мглой подернулися балки…Или это ратный стан белеет?Или снова веет вольный ветерНад глубоко спящими полками?Не ковыль ли, старый и сонливый,Он качает, клонит и качает,Вежи половецкие колышетИ бежит-звенит старинной былью?
II
Ненастный день. Дорога прихотливоУходит вдаль. Кругом все степь да степь.Шумит трава дремотно и лениво,Немых могил сторожевая цепьСреди хлебов загадочно синеет,Кричат орлы, пустынный ветер веетВ задумчивых, тоскующих полях,Да день от туч кочующих темнеет.
А путь бежит… Не тот ли это шлях,Где Игоря обозы проходилиНа синий Дон? Не в этих ли местах,В глухую ночь, в яругах волки выли,А днем орлы на медленных крылахЕго в степи безбрежной провожалиИ клектом псов на кости созывали,Грозя ему великою бедой?– Гей, отзовись, степной орел седой!Ответь мне, ветер буйный и тоскливый!