В Слободском родилось несколько эскизных набросков поэмы «Avo sol!» («Здравствуй, солнце!»), но из произведений крупного жанра в это время было создано только одно — комедия «Полуидеалист» (1901). В ней Райнис выступил как борец с псевдонародностью и буржуазным национализмом. Но пьеса не удовлетворила поэта, ибо она, по его словам, явилась доказательством всего лишь того, что он способен работать.
Еще сравнительно задолго до выхода в свет «Далеких отзвуков в синем вечере» публикации произведений Райниса в периодике стали свидетельством того, что в латышской литературе появились качественно новые произведения как по содержанию, так и по форме. Многокрасочная и многозвучная лирика Райниса ярко эмоциональна и исполнена глубокого, подчас скрытого, внутреннего смысла. За каждой краской или звуковой гаммой всегда стоит нечто более значительное, чем может показаться на первый взгляд. Говоря словами Аспазии (1901) — «там, где мы рассчитываем найти одни лишь прекрасные цветы, внезапно вылезает, подобно змее с зелеными глазами, какой либо трудный жизненный вопрос».
Во время ссылки Райниса Аспазия одну половину года проводила в Слободском, вторую — зарабатывала на жизнь, сотрудничая в редакции «Диенас лапа». Ежедневно ссыльный поэт посылал письма в Ригу, в которых рассказывал обо всем, что у него происходило, о том, какие сделал переводы (они были основным источником существования); делился новыми замыслами. В своих письмах к мужу Аспазия постоянно выражала нетерпеливое желание увидеть новые стихи Райниса. Она не упускала ни малейшей возможности снова и снова напоминать поэту, как нужны его стихи читателям в Латвии. Так, в письме от 15 мая 1901 года она рассказывала, что к ней в редакцию «Диенас лапа» приходил какой-то бедный человек, чтобы сказать, как нравятся ему стихи Аспазии и особенно Райниса, в которых он находит то, что созвучно его собственным чувствам, что стихи Райниса его будоражат, а стихи Аспазии успокаивают. Одно райнисовское стихотворение «Места нет» он даже прочитал наизусть.
Когда отдельные разрозненные произведения поэта, опубликованные в различных периодических изданиях и в рукописном виде, были собраны воедино и выстроены композиционно — латышские читатели получили книгу, проникнутую предчувствием надвигающейся бури, тесно связанную с социальной борьбой эпохи, ее ведущими идеями. В ней слышался голос пробудившейся души, у которой «тело ржавеет, как старая рухлядь», и которая теперь может посвятить собственное возвышенное искусство освободительной борьбе за человеческое достоинство.
Книга вышла в 1903 году. Ее выход в свет совпал с возвращением Райниса и Аспазии на родину, где он был встречен как провозвестник грядущего, как духовный наставник народа.
Начиналась новая эпоха в развитии общества, ширилось рабочее движение, приближались революционные события Пятого года. В культурной жизни после длительного застоя, последовавшего за разгромом «Нового течения», наметилось некоторое оживление. Это было ярко продемонстрировано на вечере, устроенном в честь Райниса и Аспазии на Рижском взморье. Когда Райнис вышел на сцену вместе с Аспазией, в руках у которой был только что изданный сборник «Далекие отзвуки в синем вечере», и поэтесса прочитала «По зимним, снежным я шел дорогам…», в зале поднялись овации, ибо для всех присутствующих в зале Райнис был как бы живым олицетворением силы, которую не удалось сломить царской тюрьме и ссылке. Как пророчество светлому будущему прозвучали написанные уже по возвращении на родину стихи:
(Перевод Вс. Рождественского)
Период с весны 1903 до конца 1905 года наполнен общественной и творческой деятельностью. Райнис активно участвует в работе социал-демократической партии, в Конгрессе латышских учителей, посещает Москву в качество делегата земских и городских представителей, выступает на сходках, митингах, собраниях. В доме поэта часто собираются представители интеллигенции, учителя, художники, товарищи по партии. «Времени гул» слышится повсюду.
По возвращении на родину у Райниса окончательно созрело решение воплотить идею борьбы Света и Тьмы в конкретном художественном произведении. В канун революционных событий Пятого года он пишет драму «Огонь и Ночь», в которой использует сюжет, взятый у народного поэта Андрея Пумпура из воссозданного им по народным сказаниям эпоса «Лачплесис», повествующего о героической борьбе прибалтийских народов с немецкими завоевателями в XIII столетии.
Однако «Старое сказание в новом звучании» (таков подзаголовок драмы) отнюдь не было задумано как драматизация эпоса. Образы своих героев Лачплесиса, Спидолу, Лаймдоту, Кангара — Райнис поднял до уровня символов, до олицетворения больших диалектических категорий. Символ в понимании Райниса — обобщение чрезвычайно многообразных жизненных явлений в некий всеобъемлющий живой образ. Этот символ нагляден, выразителен и исполнен внутренней динамики. Райнисовский символ — нечто новое, не имевшее ранее места ни в драме, ни в поэзии.
«Аллегория — только персонификация одного понятия, символ — несколько понятий, взятых вместе, дефиниция классификации, основа, на которую все редуцируется», — писал Райнис в своих заметках о творчестве в 1907 году.
За символическими образами драматургии Райниса стоят не только определенные индивидуальности (символические персонификации: Лачплесис, Кокнесис, Буртниек), не только определенные общественные группы взятые из определенной исторической эпохи, а сама жизнь в ее непрерывном движении, в целостном диалектическом единстве, жизнь как процесс борьбы противоречий, которые либо способствуют этому процессу, либо ему препятствуют. Со словами «В ночи грядет свет, из смерти возникает жизнь» герои идут на борьбу с темными силами общества, природы и теми темными силами, которые заключены в них самих. Там, где жизнью овладевает застой, побеждает Ночь, побеждает Черный Слепец (Черный Рыцарь). В драме, не утихая, звучит призыв Спидолы: «Ввысь — к солнцу!»
Накануне революционных событий Пятого года поэт закончил книгу стихотворений «Посевы бури» — «Сказание о мужах и оружии». В лирике Райниса окрепла и утвердилась тема борьбы и героизма. Революция и последовавшая за ней расправа карателей с ее участниками явились факторами, которые способствовали раскрытию во имя героическом величии нового аспекта человеческой личности — ее готовности к самопожертвованию во ты великих идеалов, во имя будущего. В понимании Райниса, готовность к самопожертвованию является признаком самого высокого развития личности, свидетельством ее нравственного превосходства, духовной красоты и благородства.