А в Гамбурге спросил я: «Чем
Округа провоняла?»
Сказали еврей и христианин:
«Воняет из канала».
Гамбург хорош, однако и там
Достаточно дряни плодится.
На гамбургской бирже и в целльской тюрьме
Весьма похожие лица.
Альтону{42} в Гамбурге я осмотрел,
Местечко высшего тона.
Когда-нибудь я на десерт расскажу
О том, какова Альтона».
Фридерика
«Оставь Берлин, где мгла и пыль густая…»
Перевод Д. Горфинкеля
Оставь Берлин, где мгла, и пыль густая,
И жидок чай, и пустословят фаты,
Что гегелевским разумом богаты,
О боге и вселенной рассуждая.
Нас встретит солнце Индии, блистая,
Там амбра расточает ароматы,
И к Гангу тянется, чьи воды святы,
В одеждах белых пилигримов стая.
Где пальмы веют и мерцают волны,
Где стебель тонкий лотосы подъемлют
К престолу Индры в голубом эфире{44}, —
Там я, восторга и смиренья полный,
Скажу, у ног твоих упав на землю, —
«Madame! Вас нет прекрасней в этом мире!»
«Рокочет Ганг; сбежав со скал в долины…»
Перевод Д. Горфинкеля
Рокочет Ганг; сбежав со скал в долины,
Вдаль антилопы из зеленой сени
Умно глядят; цветное оперенье
Показывают важные павлины.
И ввысь из сердца солнечной равнины
Цветов все новых рвутся поколенья;
Тоской любви звучит кокилас{45} пенье —
Как хороша ты в красоте невинной!
Вассант{47} к устам твоим приник лобзаньем;
В твоих очах миры я открываю,
И в собственном становится мне тесно.
«Рокочет Ганг, великий Ганг бурлит…»
Перевод Д. Горфинкеля
Рокочет Ганг, великий Ганг бурлит;
Обагрены зарею Гималаи;
Из мрака рощ баньяновых шагая,
Орда слонов топочет и трубит.
Коня за образ!{48} Образ где сокрыт,
Чтобы сравнить, прекрасная, младая,
О несравненная моя, святая,
Тебя, кто сердце радостью поит!
Ты видишь, как ловлю я образ зыбкий,
И с чувствами и с рифмами в боренье.
Увы, твой смех — награда всех тревог.
Ну что же, смейся! В честь твоей улыбки
Гандарвы{49} звуком цитр и песнопенья
Наполнят солнца золотой чертог.
Катарина
«Звезда взошла во тьме моей ночи…»
Перевод В. Коломийцева
Звезда взошла во тьме моей ночи;
Отрадный свет дают ее лучи;
Они сулят мне новой жизни дни —
Не обмани!
Как вверх к луне встает морской прилив,
Так все к тебе души моей порыв:
Виновны дивных глаз твоих огни —
Не обмани!
«Как Мерлин, я обречен…»
Перевод О. Чюминой
Как Мерлин{50}, я обречен
В жертву чарам; я прикован,
И в кругу, что заколдован,
Я вращаться осужден.
От красавицы нет мочи
Оторваться мне: лежу
Я у ног ее, гляжу
По часам любовно в очи.
Словно сон, бегут недели,
Дни, часы… Ее слова
Понимаю еле-еле,
Сознаю свои едва.
Иногда прикосновенье
Уст ее к устам моим
Мнится мне, — и в те мгновенья
Я в душе огнем палим.