«Смятенье смутное мне приносят…»*
Смятенье смутное мне приносятГорькие веянья весны.О, как томятся и воли просятМои мучительные сны.
Всю ночь, всю ночь голоса убитых,Плача, упрашивают из земли:«Помни кровь на конских копытах,Помни лица наши в пыли.
Мы не запашем земли восточной,Глина лежит на глазах у нас.Кто нас омоет водой проточной,Кто нас оденет в твой светлый час?
Только и властны над сонным слухом, —Если покажешь нам путь назад, —Мы прилетим тополевым пухом,Как беспокойные сны летят».
«Как золотая птичка…»*
Т. О.-Т.
Как золотая птичка,Дрожит огонь впотьмах,В одну минуту спичкаСгорит в моих руках.
Неверное такое,Навек родное мне,Сердечко голубоеЖивет в ее огне.
И в этом зыбком свете,Пусть выпавшем из рук,Я по одной приметеУзнаю все вокруг.
Мне жалко, что ни свечки,Ни спичек больше нет,Что в дымные колечкиСовьется желтый свет.
Невесел и неярок,На самый краткий срок,Но будет мне подарок —Последний уголек.
О, если б жар мгновенный,Что я в стихи вложил,Не меньше спички тленнойТебе на радость жил!
«Мне снится какое-то море…»*
Мне снится какое-то море,Какой-то чужой пароход,И горе, какое-то гореМне темное сердце гнетет.
Далекие медные трубыНа палубе нижней слышныДа скрежет, тяжелый и грубый,Запятнанной нефтью волны.
И если заплачет сиренаСреди расступившихся вод,Из этого странного пленаНикто никогда не уйдет.
Покоя не знающий странник,Кляну я чужой пароход,Я знаю, что это «Титаник»И что́ меня в плаванье ждет.
Мне дико, что там, за кормою,Вдали, за холодной волной,Навеки покинутый мною,Остался мой город родной.
«Какие скорбные просторы…»*
Какие скорбные просторы,Какие мокрые заборыИ эта полунаготаДеревьев, эта нищета,Когда уже скрывать не нужноНи жалких слез, ни старых ран,Как будто в слабости недужнойВсего желанней не обман,А мелкий дождь, сквозной туманИ тленья вкрадчивый дурман.
Деревья лгут. Зачем все этоОцепененье желтизны,Где столько воздуха и светаТебе напоминает сны,Когда ты падаешь и знаешь,Что это – смерть, и, пробудясь,Почти мгновенно забываешьС ночными призраками связь?
Не верь деревьям. В эту поруОни – притворщики. ОниСолгут, что твоему позоруИх обнажение сродни,Что между сучьями нагимиЕсть руки слабые твои,Что и они могли бы имиКоснуться неба в забытьи,Но есть еще соблазн паденьяНа лоно матери-земли,И только смертного томленьяИх листья не превозмогли.
Не верь их нищему покою,Тебя обманывает он,Деревьям нужно быть с тобою —И взять тебя в свой зимний сон,Озябнуть у холодной дачиОт поздних листьев до корнейИ лгать, что лед в крови горячейТем сладостней, чем жить трудней.
Охота*
Охота кончается.Меня затравили.Борзая висит у меня на бедре.Закинул я голову так, что рога уперлись в лопатки.Трублю.Подрезают мне сухожилья.В ухо тычут ружейным стволом.
Падает на бок, цепляясь рогами за мокрые прутья.Вижу я тусклое око с какой-то налипшей травинкой.Черное, окостеневшее яблоко без отражений.Ноги свяжут и шест проденут, вскинут на плечи…
Земля*
За то, что на свете я жил неумело,За то, что не кривдой служил я тебе,За то, что имел небессмертное тело,Я дивной твоей сопричастен судьбе.
К тебе, истомившись, потянутся рукиС такой наболевшей любовью обнять,Я снова пойду за Великие Луки,Чтоб снова мне крестные муки принять.
И грязь на дорогах твоих не сладима,И тощая глина твоя солона.Слезами солдатскими будешь хранимаИ вдовьей смертельною скорбью сильна.