По инициативе Петефи весной 1846 года было организовано «Товарищество десяти», восставшее против издательского произвола и задумавшее выпуск нового литературного журнала. Создание этой группировки было не просто «экономической забастовкой» писателей против «модных журналов»-, это был бунт поднимающей голову молодой прогрессивной литературы. «Товариществу десяти» не удалось получить разрешение издавать свой журнал, но в это время редактор «Элеткепек» («Картины жизни») Адольф Франкенбург пригласил членов товарищества к сотрудничеству в его издании. Вскоре руководство этим журналом полностью перешло в руки молодых: в 1847 году во главе его стал Мор Йокаи, а затем Йокаи вместе с Петефи. Вокруг этого журнала и стремился теперь Петефи объединить всех литераторов «Молодой Венгрии», «той Молодой Венгрии, — писал он, — которая не хочет вечно латать изношенные лапти родины и ставить заплату на заплате, а хочет нарядить ее с головы до пят в новую одежду».
Между тем Петефи выиграл и «классовую битву в любви». В сентябре 1846 года он познакомился с Юлией Сендреи, дочерью управляющего поместья графа Каройи. Ее отец был человек крутого права да к тому же терпеть не мог Шандора Петефи. Однако в сентябре того же года молодые люди поженились. После мимолетных увлечений, отразившихся в любовных стихах, куда более долговечных, чем сами эти увлечения, поэт узнал наконец муки и радости настоящей, большой любви. В приливе творческих сил он создал цикл любовных стихотворений, вошедших в сокровищницу мировой лирики. Все это происходило на пороге освободительной борьбы 1848 года и в первые месяцы революции; в прекрасное и трудное время. 15 марта 1848 года Петефи стал во главе восставшего народа как представитель передового отряда радикально настроенной молодежи. Однако в последующие месяцы политической борьбы либеральному дворянству удалось оттеснить молодых революционеров; в нюне Петефи потерпел поражение на выборах в Национальное собрание.
Поэт был одним из руководителей «Общества Равенства», а в конце сентября, когда гнев народный свершил свой приговор над графом Лембергом, посланным Габсбургами в Пешт для подавления венгерского освободительного движения, и левые силы, опираясь на поддержку масс, смогли перейти в наступление (председателем Комитета обороны стал Кошут), — Петефи снова ринулся в бой. Осенью в чипе капитана он был направлен в Дебрецен; вместе с ним поохала и Юлия, в декабре у них родился сын, которого назвали Золтан (судьба сына Петефи сложилась несчастливо, он умер совсем молодым). На поэта тяжким бременем легли материальные заботы, и он просил направить его в Трансильванскую армию, во главе которой стоял польский революционер Йожеф Бем. Петефи посчастливилось сражаться плечом к плечу с этим великолепным полководцем, который приблизил его к себе и сделал своим адъютантом. Между поэтом и генералом сложились самые теплые отношения: Петефи уважал Бема, как отца, а тот относился к нему, как к сыну. Старый и молодой революционеры тесно сошлись друг с другом. Поддержка Бема была особенно необходима Петефи, потому что у него то и дело возникали конфликты с военным начальством. Отчасти здесь виноват был пылкий темперамент Петефи, не признававшего какой-либо субординации; другая, более глубокая причина этих столкновений лежала в исконном противоречии между народным революционером и верхушкой регулярной армии. После многих злоключений и отказа от офицерского звания мы вновь встречаем поэта в Трансильванской армии. Бем вернул ему офицерское звание (теперь уже чин майора). 25 июля 1840 года Петефи встретился с Бемом в Берецке, вместе они отправились в Марошвашархей, Секейкерестур, а затем объехали всю линию фронта от Фехередьхаза до Шегешпара. В последний раз поэта видели 31 июля 1840 года.
Такова вкратце биография Петефи. Можно смело сказать: это была бурная, целенаправленная жизнь, аккумулировавшая важнейшие события времени, непосредственным участником и живым сейсмографом которых он был. Такая жизнь заслуживала бы внимания и уважения сама по себе, даже если бы она и не была биографией классика венгерской поэзии. Но ее направляло высокое призвание поэта, и это было особенно важно в те годы, когда литература, и в первую очередь поэзия, способствовала духовному раскрепощению прогрессивных сил Венгрии и росту революционных настроений в общенациональном масштабе.