Но смерть героя не щадила,Как он при жизни не щадил, —Она великого сразила,Как он всю жизнь свою разил;Под пышным черным балдахиномЛежит герой Наполеон,Вокруг его стоят унылоМаршал Бертран и Монтолон,Вокруг развешаны знамена,Трофеи славы и побед,Под ними меч Наполеона,Который знает целый свет.Кто ж это в бархатной скуфейке,С крестом французским на груди,Сидит так смирно на скамейке,На гроб так пристально глядит?То славный Гете современник,Писатель с чувством и умом,То славный веймарский советникВиланд, вы знаете об нем;Виланд и Гете нам знакомы,И город Веймар нам сродни,Под сенью царственного домаОни так пышно расцвели.Как сердцу русскому не биться,Припомнив город нам родной,Его державная царицаБыла российскою княжной.А здесь Франклин — в года былыеОн много истин нам открыл,Открыл отводы громовыеИ молний злобу усмирил.Кто это кроткое созданье,Кто эта дивная жена,За что на горе и страданьеОна судьбой обречена?Каким небесным выраженьемГорят прекрасные глаза,В чертах и кротость, и смиренье,С ресницы катится слеза;Вблизи страдалицы прекраснойИстлевший череп и земляНапоминают ей всечасноТщету земного бытия.Ее назвать я вам не смею,Она не здешняя жена,Пред нею мир благоговеет,Она для неба создана! —А это просто чучело,Стоит такой смешной,В старинной шапке с бантиком,С небритой бородой.Стоит да ухмыляется,Как лошадь на овес,Да так и заливается,Такую дичь понес.Какой-то вальс чувствительныйОрган его поет,Ну просто так разительно,Что всякого проймет;Из воску весь составлен он,А как живой стоит,Одно мне в нем не нравится —Совсем не говорит.Приятно б побеседовать —Он много, чай, видал,Когда с своей шарманкоюВ Неметчине гулял.Известно, что в НеметчинеНе то, что на Руси,И бабы словно барыни,Поди-ко расспроси!Да вот хоть эта барыня,Ведь с прялкою сидит,А тоже, смотришь, в чепчике,Да как еще вертит.Смешная, но преумная,Уж видно по глазам,Читает, верно, книги всё —Да только по складам.А вот еще компаньица,Прекраснейший народ,Картежники да пьяницы,Один из них урод,Не знает он приличия,Зевает за столом —Но, верно, невоспитанный.И платье-то на немНе то, что на хозяине.Вот этот так дантист,Носина преогромнейший,Должно быть что артист.Одет весьма прилично он,Да только без очков:Известно, что красавицыНе любят старичков.А он вот с этой девушкойНу, знаете, тово. —Да кто не куртизоловал?Так это ничего.На свадьбе же серебрянойНе всё ведь только есть,Жена, старушка дряхлая,Успела надоесть.Да к ней же подбираетсяКакой-то там чудак,Хоть стар, да, впрочем, кажется,Что парень не дурак,Он с розочкою аленькойИзволит подходить,А женщине, да старенькой,Ведь можно всем польстить.Проклятые картежники —Отдельный уж народ,Один из них хоть седенький,А видно, что урод.К себе он карты лучшиеИзволит подбирать,Товарищ же вполпьяна, —Так выгодно играть. —А… баум, ну точно наш,Такая же битка,Как липочку ощиплет вас,Проворная рука.Вот здесь так чудо-девушка,Бела и румяна,Да что-то крепко спит она,Должно быть что пьяна.Как смотришь, так и хочетсяСмотреть, не свел бы глаз,Ведь этаких красоточекУж не найдешь у нас.Хоть есть, конечно, славные,Да знаете, не так,Не слишком образованы,Не скажут слова в смак.А брат-то у красавицыУж парень пожилой,Должно быть, из Японии,Костюм такой смешной.Халат на нем поношенный,Из толстого сукна,Веревкой подпоясанный,Как сторы у окна. —А вот еще оказия,Ну кто б подумать мог,Ренель, старушка дряхлая,Родила разом трех.Мадам Капель из АвстрииШесть разом родила —Да, впрочем, баба крепкаяЛет в 30, не стара;Все мальчики смирнехонькоНа столике лежат,У столика их матери,Как есть, они сидят. —Вот штука любопытная,А страшно посмотреть,Такой ужасной смертиюНе дай бог умереть. —А рожи все прегадкие,Смотреть — так страх берет,Так, кажется, и броситсяДа кожу обдерет.Ужасная история:Какой-то граф веснойОтправился в ГерманиюСо всей своей семьей,Наследство пребогатоеОн ехал получать.В корчме остановилисяОт бури ночевать.Давно уж все по комнатамОсобым разошлисьИ спать, когда всё стихнуло,Покойно улеглись;Вдруг страшные разбойникиНапали на корчму,Сам грозный Гран-Диаволо,Нет спуску никому!!И старого, и малого,И женщин, и мужчинКолотят напропалую,Не спасся ни один.Всё живо так представлено,Так жалостно глядятВсе графские дитяточки,И видно, что кричат.Граф, стиснутый злодеями,Стоит уж чуть живой,Слуга его валяетсяС разбитой головой.Тут сам и Гран-Диаволо,Сердито так глядит,Он держит нитку жемчугуИ спрятать норовит,А может быть, и четки то,Известно, что бандитСначала богу молится,А после уж кутит, —Ба, ба, а это что за рожи,А это что за генерал?Зачем себе и адъютантуОн сажей рожу замарал?Ах нет, да как бы вам не сажей,Его уж бог так уродил,Ведь это Гейнрих, царь ДомингоЧто после сам себя убил. —Bonjour, madame Шарлота Гаген,И вы, которой целый мирС таким усердьем восхищался,Вы, улетевший наш кумир,И вы, краса, с подмосток сценыВ такое общество пришли,И вы, прекрасная сирена,Среди великих сей земли!Вот герцог Брауншвейгский Карл,Он целый век пропировал.Здесь Карл X, добрый царь,Недолго был он на престоле,На нем он с честью восседал,Его оставил поневоле.Леон XII, он добрыйБыл церкви западной главойИ замечателен своеюНеобыкновенной красотой.А это что за старичок,Танцует с бабой молодою?То Жак, тирольский мужичок,С своей девятою женою.Здесь жертва варварства и зверстваВеликой нации детей,Погибла средь своей столицыОт рук подвластных ей людей.То рень Мария Антоанета,Ее убили в цвете лет.Почтеннейшая публика,Уж дали вы два рублика,Так что и толковать,Как гривны-то не дать?А фокусы отличныеПредставит жид смешной,Ну точно как естественный,А он ведь не живой.Да вам уж эта нацияИзвестна наперед:Хоть мертвый жид, а за поясОн всякого заткнет;Уж так они рождаются,С такою головой, —Другой жиденок маленький,А вострый ведь какой.Наш жид ужасный фокусник,Творит он чудеса,Как будто бы колдун какой,Отводит всем глаза.Он сделает вам яицаИз ягод и плодовИ превратит крыс маленькихВ огромнейших котов;Придите, так увидите,Ужаснейший он плут,Лимоны, сливы, яблокиВ руках его растут.Пред ним фигурка славнаяНа столике стоит,Как кончит, так хозяинаЗа труд благодарит.Но я обязан в заключеньеПочтенной публике сказать,Я сам германец, не умеюСтихов по-русски написать,Просил об этом я другого,А сам осмелюсь вас просить:Мои фигуры восковыеБлаговолите посетить.Когда угодно приходите,Мы будем рады завсегда,Собак лишь только не водитеДа не курите, господа.Шинели, зонтики и палкиПрошу в передней оставлять.Потом всяк может объективноПо нашим комнатам гулять,На всё смотрите субъективно,Прошу руками лишь не брать.От слишком частых потрясенийИ кукла может пострадать.Теперь скажу вам со смиреньем:Мне честь вас видеть дорога,Я остаюсь с моим почтеньем(Жан Шульт), Покорный ваш слуга.