Выбрать главу
Чтоб только петь, как Гарция, И удивлять весь свет — Не пожалел бы гарнца я Серебряных монет. На миг заботы вечные Смолкают, не томят, И струны все сердечные В груди дрожат, звучат — Звучат в ответ чудеснице. Могуча и легка, Душа как бы по лестнице Восходит в облака. А мира треволнения — Служебный весь содом, Начальник отделения С запуганным лицом, Скучнейшие нотации Ревнующей жены, Червонцы, ассигнации И самые чины — Всё в мелочь и ничтожество Тотчас обращено… Чего бы уж художество И делать не должно! Подобные влечения В неведомый предел Ввергают в упущения Житейских наших дел. От итальянской арии, Исполненной красот, К занятьям канцелярии Трудненек переход; Спокойствие сменяется Тревогою души, И вовсе страсть теряется Сколачивать гроши. Но лишь предосторожности Вовремя стоит взять, — Как не найти возможности Всему противустать? На то и волю твердую Дал человеку бог, Чтоб кстати душу гордую Воздерживать он мог… Вот мне ничто решительно Не помешает спать, Ни счет вести рачительно, Ни даже… взятки брать (Не то чтобы с просителей, А в картах… Что сорвешь С столичных наших жителей? Голь продувная сплошь!) — А всё же я признаюся, Что Гарцией порой Так сильно восхищаюся, Что слезы лью рекой. Растрогает татарина! Так хорошо поет, Что даже у Фиглярина Ругательств не стает; Глаза большие, черные, И столько в них огня… Жаль — силы стихотворные Слабеньки у меня; А будь-ка красноречие!.. Но про меня и так Трубит давно злоречие, Что будто я дурак. Молчу! Где нам подобные Предметы воспевать: Мы дураки, способные Взятчонки только брать! Над нами сочинители Смеются в повестях… А чем мы их обидели? Будь я в больших чинах, Тотчас благоразумие Внушил бы им, ей-ей! Давай нам остроумие, Но трогать нас не смей! Чем хуже я профессора, Художника, врача? Коллежского асессора Трудами получа, Я никому не здравствую. Небезызвестно вам, Что я давно участвую В литературе сам; Но никогда решительно (И бог храни вперед) Не нападал презрительно И на простой народ! Без вздоров сатирических Идет лишь Полевой В пиесах драматических Дорогою прямой. В нас страсти благородные Умеет возбуждать И, лица взяв почетные, Умеет уважать; Всем похвалы горячие, Почтенье… а писцы И мелкие подьячие — Глупцы и подлецы, С уродливыми рожами.. И тут ошибки нет (Не всё же ведь хорошими Людьми наполнен свет)…

«И он их не чуждался в годы оны…»*

…И он их не чуждался в годы оны И вычитал оттуда, что она Курит сигары, носит панталоны И с мужем развелась и влюблена В какого-то  повесу…

«И так за годом год… конечно, не совсем…»*

И так за годом год… Конечно, не совсем Разнообразно… да зато спокойно, Благонамеренно, благопристойно… И благоприобретенье меж тем Расти всё будет… Счастие малюток Упрочится… Да что ж?.. И кроме шуток, Чем худо?.. <а? решайся-ка, сестра, А ежели когда-нибудь хандра Найдет случайно…>

1844

И скучно, и грустно!*

И скучно, и грустно, и некого в карты надуть В минуту карманной невзгоды… Жена?.. но что пользы жену обмануть? Ведь ей же отдашь на расходы! Засядешь с друзьями, но счастия нет и следа — И черви, и пики, и всё так ничтожно. Ремизиться вечно не стоит труда, Наверно играть невозможно… Крепиться?.. Но рано иль поздно обрежешься вдруг, Забыв увещанья рассудка… И карты, как взглянешь с холодным вниманьем вокруг, — Такая пустая и глупая шутка!..

Ростовщик*

Было года мне четыре, Как отец сказал: «Вздор, дитя мое, всё в мире! Дело — капитал!» И совет его премудрый Не остался так: У родителя наутро Я украл пятак. Страсть навек к монете звонкой Тотчас получив, Стал у всех я собачонкой, Кто богат и чив. Руки, ноги без зазренья Всем лизал, как льстец, И семи лет от рожденья Был уж я подлец! (То есть так только в народе Говорится, а зато Уж зарыто в огороде Было кое-что.) Говорят, есть страсти, чувства — Незнаком, не лгу! Жизнь, по-моему, — искусство Наживать деньгу. Знать, во мне раненько скупость Охладила кровь: Рано понял я, что глупость — Слава, честь, любовь, Что весь свет похож на лужу, Что друзья — обман, И затем лишь лезут в душу, Чтоб залезть в карман, Что от чести от злодейки Плохи барыши, Что подлец, кто без копейки, А не тот, кто без души. И я свыкся понемногу С ролею скупца И, ложась, молился богу, Чтоб прибрал отца… Добрый, нежный был родитель, Но в урочный час Скрылся в горнюю обитель, Навсегда угас! Я не вынес тяжкой раны, — Я на труп упал И, обшарив все карманы, Горько зарыдал… Продал всё, что было можно Хоть за грош продать, И деньжонки осторожно Начал в рост пускать… Чтоб нажиться — лез из кожи, Лук да редьку ел, Ни спины, ни рук, ни рожи, Верьте, не жалел! Всех завел, провел и вывел, С кем сойтись пришлось, И, пока не оплешивел, Брал процент с волос: Вырастать им как угодно Волю я давал И в цирюльню ежегодно Косу продавал. И теперь зато, под старость, Есть немножко тут.

(хлопает по карману)

Пусть приходят люди в ярость, Говорят: он плут! Шутки!.. нет, побольше стою! Я ведь знаю свет: Лишь тряхни-ка я казною Да задай обед, Все в объятья тотчас к плуту, Все в родню, в друзья — Я честнейший в ту ж минуту… Что, не так ли… а???