Выбрать главу
Пусть богатства страсть терзает Алчущих рабов своих! Пусть их златом осыпает, 12 Пусть они из стран чужих С нагруженными судами Волны ярые дробят: Я без золота богат 16 С лирой, с верными друзьями.
Пусть веселий рой шумящий За собой толпы влечет! Пусть на их алтарь блестящий 20 Каждый жертву понесет! Не стремлюсь за их толпами — Я без шумных их страстей Весел участью своей 24 С лирой, с верными друзьями.

ЗНАМЕНИЯ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ ЦЕЗАРЯ[4]

(Отрывок из Виргилиевых «Георгик»)
О Феб! тебя ль дерзнем обманчивым назвать? Не твой ли быстрый взор умеет проникать До глубины сердец, где возникают мщенья 4 И злобы бурные, но тайные волненья? По смерти Цезаря ты с Римом скорбь делил, Кровавым облаком чело твое покрыл; Ты отвратил от нас разгневанные очи, 8 И мир, преступный мир, страшился вечной ночи. Но все грозило нам — и рев морских валов, И вранов томный клик, и лай ужасный псов. Колькраты зрели мы, как Этны горн кремнистой 12 Расплавленны скалы вращал рекой огнистой И пламя клубами на поле изрыгал. Германец трепетный на небеса взирал; Со треском облака сражались с облаками, 16 И Альпы двигались под вечными снегами. Священный лес стенал; во мгле густой ночей Скитался бледный сонм мелькающих теней. Медь потом залилась (чудесный знак печали!), 20 На мраморах[5] богов мы слезы примечали. Земля отверзлася, Тибр устремился вспять, И звери, к ужасу, могли слова вещать; Разлитый Эридан[6] кипящими волнами 24 Увлек дремучий лес и пастырей с стадами; Во внутренности жертв священный взор жрецов Читал лишь бедствия и грозный гнев богов; В кровавые струи потоки обращались; 28 Волки, ревущие средь стогн,[7] во мгле скитались; Мы зрели в ясный день и молнию, и гром, И страшную звезду с пылающим хвостом. И так вторицею орлы дрались с орлами. 32 В полях Филипповых под теми ж знаменами Родные меж собой сражались вновь полки, И в битве падал брат от братниной руки. Двукраты рок велел, чтоб римские дружины 36 Питали кровию фракийские долины.[8] Быть может, некогда в обширных сих полях, Где наших воинов лежит бездушный прах, Спокойный селянин тяжелой бороною 40 Ударит в шлем пустой — и трепетной рукою Поднимет ржавый щит, затупленный булат, — И кости под его стопами загремят.

К ДРУЗЬЯМ НА НОВЫЙ ГОД[9]

Друзья! настал и новый год! Забудьте старые печали, И скорби дни, и дни забот, 4 И все, чем радость убивали; Но не забудьте ясных дней, Забав, веселий легкокрылых, Златых часов, для сердца милых,
8 И старых, искренних друзей. Живите новым в новый год, Покиньте старые мечтанья И все, что счастья не дает, 12 А лишь одни родит желанья! По-прежнему в год новый сей Любите муз и песен сладость, Любите шутки, игры, радость 16 И старых, искренних друзей.
Друзья! встречайте новый год В кругу родных, среди свободы: Пусть он для вас, друзья, течет, 20 Как детства счастливые годы. Но средь Петропольских затей Не забывайте звуков лирных, Занятий сладостных и мирных, 24 И старых, искренних друзей.

ВЕТОЧКА[10]

В бесценный час уединенья, Когда пустынною тропой С живым восторгом упоенья Ты бродишь с милою мечтой 5 В тени дубравы молчаливой, — Видал ли ты, как ветр игривой Младую веточку сорвет? Родной кустарник оставляя, Она виется, упадая 10 На зеркало ручейных вод, И, новый житель влаги чистой, С потоком плыть принуждена, То над струею серебристой Спокойно носится она, 15 То вдруг пред взором исчезает И кроется на дне ручья; Плывет — все новое встречает, Все незнакомые края: Усеян нежными цветами 20 Здесь улыбающийся брег, А там пустыни, вечный снег Иль горы с грозными скалами. Так далей веточка плывет И путь неверный свой свершает, 25 Пока она не утопает В пучине беспредельных вод. Вот наша жизнь! — так к верной цеди Необоримою волной Поток нас всех от колыбели 30 Влечет до двери гробовой.

ПЕРВЫЙ ОТРЫВОК ИЗ НЕОКОНЧЕННОЙ ПОЭМЫ[11]

вернуться

4

Список — ГБЛ, ф. 48 (Веневитиновых), к. 55, ед. хр. 1. Без заглавия. Впервые — изд. 1829 г., с. 3-5. В этом Издании стихотворение датировано 1823 г.

В стихах списка 15 и 25, видимо, описки — соответственно: «сражали» вместо «сражались» и «внитренности» вместо «внутренности». Стихотворение — вольный перевод фрагмента поэмы Вергилия «Георгики» (463-501). Видимо, перевод не был закончен: в списке — еще два стиха, представляющие собой начало фразы и, по всей вероятности, поэтому не включенных в изд. 1829 г.:

Поборник родины Квирин, и вы, о боги, Блюдящие и Тибр, и царские чертоги.

Смысл стихов становится понятным из дальнейшего текста «Георгик», где Вергилий просит богов не мешать «отвращать несчастье века» будущему римскому императору Октавиану Августу, которого он называет «юношей».

вернуться

5

...На мраморах... — на статуях.

вернуться

6

Эридан — одна из рек подземного царства; порой отождествлялась греками с рекой По.

вернуться

7

Стогна — площадь, улица.

вернуться

8

В полях Филипповых... фракийские долины. — Имеются в виду битва в Фарсальской долине в 48 г. до н. э. менаду войсками Помпея и Цезаря, и битва при Филиппах во Фракии в 42 г. до н. э., в которой приняли участие войска Брута и Кассия, с одной стороны, и войска Антония и Августа, с другой.

вернуться

9

Автограф неизвестен. Впервые — изд. 1829 г., с. 6. В изд. 1829 г. датируется 1823 г. Однако можно предположить, что стихотворение было написано несколько позже, в конце 1825 г., т. е. после того, как стало известно, что многие из любомудров переедут в Петербург. Из содержания стихотворения следует, что в новом году ожидается разлука с друзьями (см. также: Аронсон М. Разговор через голову редактора. — Звезда. 1934, No 8, с. 189). Как известно, в 1826 г. в Петербург переехали В. Одоевский, Кошелев, сам Веневитинов, в начале 1827 г. — Титов, А. Хомяков.

Нельзя не заметить, что торжественный, приподнято-бодрый характер стихотворения как будто противоречит тому настроению уныния, которое должно было охватить и охватило (см. Кошелев, с. 13-14) любомудров, узнавших о поражении декабристов. Но тот же Кошелев сообщает, что «известия из Петербурга получались самые странные и одно другому противоречащие. То говорили, что там все спокойно и дела пошли обычным порядком, то рассказывали, что открыт огромный заговор, и что 2-я армия <...> идет на Москву и тут хочет провозгласить конституцию. К этому прибавляли, что Ермолов также не присягает и со своими войсками идет с Кавказа на Москву. Эти слухи были так живы и положительны и казались так правдоподобными, что Москва или, вернее сказать, мы ожидали всякий день с юга новых Мининых и Пожарских. Мы, немецкие философы, забыли Шеллинга и комп<анию>, ездили всякий день в манеж и фехтовальную залу учиться верховой езде и фехтованию и таким образом готовились к деятельности, которую мы себе предназначали» (там же, с. 15). Это свидетельство Кошелева отчасти снимает упомянутое выше противоречие: «К друзьям на Новый год» было написано, вероятно, именно в эти дни ожидания великих перемен. Не потому ли с такой радостной надеждой глядит в будущее Веневитинов, а его «Петропольские затеи» не то же ли самое, что мы читаем у Кошелева: деятельность, «которую мы себе предназначали», добавим: «в Петербурге»?

вернуться

10

Список — в ГБЛ, ф. 48 (Веневитиновых), к. 55, ед. хр. 2. В изд. 1829 г, датируется 1823 годом. Впервые — изд. 1829 г.

Стихотворение — вольный перевод отрывка из поэмы Луи Грессе «Обитель». Отрывок состоит из 24 стихов (у Веневитинова — 30). Веневитинов, раскрывая содержание аллегории Грессе, добавляет в свой перевод четыре стиха в конце стихотворения, которых нет в оригинале. Грессе Луи (1709-1777) — французский поэт, один из первых во Франции поэтов-пейзажистов. Поэма «Обитель» (1735), воспевавшая уединенную жизнь, вызвала множество подражаний в России. До Веневитинова данный отрывок переводили В. Л. Пушкин и Д. Давыдов.

вернуться

11

Автограф — в ГБЛ, ф. 48 (Веневитиновых), к. 55, ед. хр. 3. Впервые — изд. 1829 г.

Этот и следующий отрывок — фрагменты из неоконченной поэмы Веневитинова «Евпраксия». Полностью сохранившиеся части поэмы напечатаны в «Дополнениях».