Впоследствии мы увидим, как все науки сводятся на философию и из нее обратно выводятся: но для примера припомним опять то, что вы сами чувствовали. Вы видели мадонну — и она привела вас в восторг; вы спросили: отчего эта мадонна прекрасна? и на это отвечала вам наука прекрасного, или эстетика; но вы спросили: отчего чувствую я красоты сей мадонны? какая связь между ею и мною? — и не могли найти ответа. Он принадлежит, как мы увидим впоследствии, к философии; ибо тут дело идет не о законах прекрасного, но о начале всех законов, об уме познающем, принимающем впечатления.
Я не скрою от вас, что философия претерпела удивительные перемены и долго была источником самых несообразных противоречий. Какая наука не подлежала той же участи? Замечательно, однако ж, что она всегда почиталась наукою важнейшею, наукою наук, и, несмотря на то, что обыкновенно была достоянием небольшого числа избранных, всегда имела решительное влияние на целые народы. Впоследствии мы заметим это влияние, особенно у греков. Мы увидим, как философия развилась в их поэзии, в их самой жизни и стремилась свободно к своей цели. Ученые спорили между собою, противоречили друг другу, опровергали системы и на развалинах их воздвигали новые; и при всем том наука шла постоянным ходом, не изменяя общего своего направления. Божественному Платону предназначено было представить в древнем мире самое полное развитие философии и положить твердое основание, на котором в сии последние времена воздвигнули непоколебимый, великолепный храм богини[86]. Чрез несколько лет я буду советовать вам читать Платона. В нем найдете вы столько же поэзии, сколько глубокомыслия, столько же пищи для чувства, сколько для мысли.
Мы не будем разбирать различных определений философии, изложенных в отдельных системах. Иные называли ее наукою человека, другие — наукою природы и т. д. Мы доказали себе, что она наука познания, и этого для нас довольно; и с этой точки будем смотреть на нее в будущих наших беседах.
АНАКСАГОР[87]
Давно, Платон, давно уроки божественного Сократа не повторялись в наших беседах, и я по сих пор напрасно искал случая предложить тебе несколько вопросов о любимых наших науках.
Готов удовлетворить твоим вопросам, любезный Анаксагор, если силы мои мне это позволят.
Ты всегда решал мои сомнения, Платон, и я не помаю, чтобы ты когда-нибудь оставил хоть один из наших вопросов без удовлетворительного ответа.
Если и так, Анаксагор, то не я производил такие чудеса, но наука, божественная наука, которая внушала речи Сократа и которой я решился посвятить всю жизнь свою.
Недавно читал я в одном из наших поэтов описание золотого века[88], и признаюсь тебе, Платон, в моей слабости: эта картина восхитила меня. Но когда я на несколько времени перенесся в этот мир совершенного блаженства и потом снова обратился к нашим временам, тогда очарование прекратилось, и у меня невольно вырвался горестный вопрос: для чего дано человеку понятие о таком счастии, которого он достигнуть не может?[89] для чего имеет он несчастную способность мучить себя игрою воображения, прекрасными вымыслами?
Как? неужели ты представляешь себе золотой век вымыслом поэта, игрою воображения? Неужели ты полагаешь, что поэт может что-либо вымышлять?
Без сомнения; и я думал в этом случае быть с тобою согласным.
Ты ошибаешься, Анаксагор[90]. Поэт выражает свои чувства, а все чувства не в воображении его, но в самой его природе.
Если так, то для чего же изгоняешь ты поэтов из твоей республики?[91]
Я не изгоняю истинных поэтов, но, увенчав их цветами, прошу оставить наши пределы.
Конечно, Платон; кто из поэтов не согласился бы посетить твою республику, чтоб подвергнуться такому изгнанию? Но не менее того это не доказывает ли, что ты почитаешь поэзию вредною для общества и, след» ственно, для человека?
86
87
Авторизованный список — в
Историю создания статьи в известной мере объясняют два письма Веневитинова к Кошелеву от середины и конца июля 1825 г. [На близость содержания «Анаксагора» и упомянутых писем впервые указал Ю. В. Манн (см.:
Основные мысли в упомянутых письмах Веневитинова и «Анаксагоре»: о начале мира, о трех фазах развития познания, о будущей гармонии и др. — свидетельствуют о самом близком знакомстве его как с натуральной философией Шеллинга (в которой, в частности, развивается платоновская теория идей), так и с «Системой трансцендентального идеализма», где Шеллинг пишет и о трех возрастах человечества.
Известный греческий философ Анаксагор умер еще до рождения Платона. У Веневитинова это имя носит условный характер.
88
...в
89
90
91