III
Хор
Валы Архипелага[26]
Кипят под злой ватагой;
50 Друзья! на кораблях
Вдали чалмы мелькают,
И месяцы сверкают
На белых парусах.
Плывут рабы султана,
55 Но заповедь Корана
Им не залог побед.
Пусть их несет отвага!
Сыны Архипелага
Им смерть пошлют вослед.
IV
Хор
60 Орел! Какой Перун враждебной
Полет твой смелый прекратил?[27]
Чей голос силою волшебной
Тебя созвал во тьму могил?
О Эвр![28] вей вестию печальной!
65 Реви уныло, бурный вал!
Пусть Альбиона берег дальной,
Трепеща, слышит, что он пал.
Стекайтесь, племена Эллады,
Сыны свободы и побед!
70 Пусть вместо лавров и награды
Над гробом грянет наш обет:
Сражаться с пламенной душою
За счастье Греции, за месть,
И в жертву падшему герою
75 Луну поблекшую[29] принесть!
Под небом Аттики богатой
Цвела счастливая семья.
Как мой отец, простой оратай,
За плугом пел свободу я.
5 Но турок злые ополченья
На наши хлынули владенья...
Погибла мать, отец убит,
Со мной спаслась сестра младая,
Я с нею скрылся, повторяя:
10 За все мой меч вам отомстит.
Не лил я слез в жестоком горе,
Но грудь стеснило и свело;
Наш легкий чолн помчал нас в море,
Пылало бедное село,
15 И дым столбом чернел над валом.
Сестра рыдала, — покрывалом
Печальный взор полузакрыт;
Но, слыша тихое моленье,
Я припевал ей в утешенье:
20 За все мой меч вам отомстит.
Плывем и при луне сребристой
Мы видим крепость над скалой.
Вверху, как тень, на башне мшистой
Шагал турецкой часовой;
25 Чалма склонилася к пищали —
Внезапно волны засверкали,
И вот — в руках моих лежит
Без жизни дева молодая.
Я обнял тело, повторяя:
30 За все мой меч вам отомстит.
Восток румянился зарею,
Пристала к берегу ладья,
И над шумящею волною
Сестре могилу вырыл я.
35 Не мрамор с надписью унылой
Скрывает тело девы милой, —
Нет, под скалою труп зарыт;
Но на скале сей неизменной
Я начертал обет священной:
40 За все мой меч вам отомстит.
С тех пор меня магометане
Узнали в стычке боевой,
С тех пор, как часто в шуме браней
Обет я повторяю свой!
45 Отчизны гибель, смерть прекрасной,
Все, все припомню в час ужасной;
И всякий раз, как меч блестит
И падает глава с чалмою,
Я говорю с улыбкой злою:
50 За все мой меч вам отомстит.
(Посвящено С<офье> В<ладимировне> В<еневитиновой>)
На небе все цветы прекрасны,
Все мило светят над землей,
Все дышат горней красотой.
4 Люблю я цвет лазури ясный:
Он часто томностью пленял
Мои задумчивые вежды
И в сердце робкое вливал
8 Отрадный луч благой надежды;
Люблю, люблю я цвет лупы,
Когда она в полях эфира
С дарами сладостного мира
12 Плывет как ангел тишины;
Люблю цвет радуги прозрачной, —
Но из цветов любимый мой
Есть цвет денницы молодой:
16 В сем цвете, как в одежде брачной,
Сияет утром небосклон;
Он цвет невинности счастливой,
Он чист, как девы взор стыдливой,
20 И ясен, как младенца сон.
Когда и страх и рой веселий —
Все было чуждо для тебя
В пределах тесной колыбели;
24 Посланник неба, возлюбя
Младенца милую беспечность,
Тебя лелеял в тишине;
Ты почивала, но во сне,
28 Душой разгадывая вечность,[32]
Встречала ясную мечту
Улыбкой милою, прелестной...
Что сорвало улыбку ту,
32 Что зрела ты — мне неизвестно;
Но твой хранитель — гость небесной
Взмахнул таинственным крылом, —
И тень ночная пробежала,
36 На небосклоне заиграла
Денница пурпурным огнем,
И луч румяного рассвета
Твои ланиты озарил.
40 С тех пор он вдвое стал мне мил,
Сей луч румяного рассвета.
Храни его... не даром он
На девственных щеках возжен;
44 Не отблеск красоты напрасной,
Нет! он печать минуты ясной,
Залог он тайный, неземной.
На небе все цветы прекрасны,
48 Все дышат горней красотой;
Но меж цветов есть цвет святой
То цвет денницы молодой.
вернуться
...Полет твой смелый прекратил? — Байрон умер от лихорадки в боевом лагере греков 7 апреля 1824 г.
вернуться
Эвр — бог восточного ветра; здесь — восточный ветер.
вернуться
...Луну поблекшую... — т. е. турецкий флаг, на котором был изображен полумесяц.
вернуться
Автограф неизвестен. Впервые — СЦ на 1827 г., с. 292-294. В изд. 1829 г. датировано 1825 г.
вернуться
Автограф — в ГИМ, ф. 281 (Веневитиновой С. В.), No 1041, лл. 6-7. Впервые — СЛ на 1827, с. 425-427. На автографе дата: 1825 августа 13.
В сохранившемся альбоме Софьи Веневитиновой: ЦГАЛИ, ф. 1043 (Веневитинова Д. В.), оп. 1, ед. хр. 2, относящемся, видимо, к самому началу 20-х годов, находятся детские рисунки и стихи (на фр. языке) Дмитрия и Алексея Веневитиновых, которые они дарили своей маленькой сестре.
вернуться
...Душой разгадывая вечность... — В 1825 г. Веневитинова особенно увлекала идея о трех ступенях развития познания (см.: «Анаксагор», «Утро, полдень, вечер и ночь», письмо к Кошелеву от середины июля), по которой время младенчества — время согласия души с природой, олицетворяющей собой вечность.