1
Господа, я здесь вытираю стаканы
И стелю господам постели.
И вы пенни мне даете, улыбаюсь я вам.
Я обслуживаю пьяных и бесстыжих ваших дам
В этом грязном портовом отеле.
Но однажды грянет громкий крик из порта,
Вы решите, что это начинается война.
И я буду хохотать, а люди спросят;
«Почему хохочет тут она?»
И военный корабль,
Сорок пушек по борту,
Бросит якорь в порту.
2
Все кричат мне: «Эй, рюмки мой, не скучай!»
И бросают мне пенни на чай.
Что же, ваши чаевые получать я не прочь,
Но никто не будет спать в эту страшную ночь:
Ведь никто еще не знает, кто я.
Но однажды грянет громкий крик из порта.
Спросите вы: «Что такое? Что произошло?»
И вы спросите: «Что видно ей в окошко?»
Почему она хохочет зло?
И военный корабль,
Сорок пушек по борту,
Вдруг откроет огонь.
3
Господа, будет вам в этот день не до шуток,
Не до вин, и не до эля,
Потому что весь город рухнет во прах,
И охватит, господа, вас тогда смертельный страх
В этом грязном портовом отеле.
Соберутся толпы, будут все дивиться,
Почему гостиница одна не сожжена.
Из подъезда я выйду к ним гордо.
Люди скажут: «Тут жила она!»
И военный корабль,
Сорок пушек по борту,
Черный выкинет флаг.
4
С бригантины в город спустятся сто молодцов,
И город задрожит от страха.
И будут молодцы мои чинить правый суд
И каждого ко мне в кандалах приволокут,
Спросят: «Всех ли тащить на плаху?»
В городе наступит тишина, как в могиле,
Когда спросят: «Кого казнить?»
Я отвечу: «Казните всех!»
И когда упадет голова, я воскликну:
«Гоп-ля!»
И пиратский корабль,
Сорок пушек по борту,
Унесет меня вдаль.
О НЕНАДЕЖНОСТИ ЖИТЕЙСКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ
(Из «Трехгрошовой оперы»)
Что мне нужно? Лишь одно:
Замуж выйти, стать женою.
Неужели и такое
Человеку не дано?
У человека есть на счастье право.
Ведь бытия земного краток век,
И хлеб вкушать, и радоваться, право,
Имеет право каждый человек.
Да, таково его святое право.
Но слыхано ль, чтоб кто-нибудь однажды
Осуществил права свои? Увы!
Осуществить их рад, конечно, каждый,
Да обстоятельства не таковы.
Доброй быть хочу с гобой,
Все отдать тебе я рада.
Мне ведь лучшая отрада —
Счастье дочери родной.
Стать добрым! Кто не хочет добрым стать?
Раздать бы бедным все добро свое!
Какая бы настала благодать,
Какое было б райское житье!
Стать добрым! Кто не хочет добрым стать?
Но вот беда — на нашей злой планете
Хлеб слишком дорог, а сердца черствы.
Мы рады жить в согласье и в совете,
Да обстоятельства не таковы.
Он прав — кто возразить бы мог?
Зол человек, и мир убог.
Я прав — кто возразить бы мог?
Зол человек, и мир убог.
Мы рады бы устроить рай земной,
Да обстоятельства всему виной!
Кто с братом жить в ладу не рад?
Твой брат тебе, конечно, друг.
Но станет в доме тесно вдруг —
И налицо домашний ад.
Кто верным долгу быть не рад?
Жена тебе, конечно, друг.
Но ей любви не хватит вдруг —
И налицо домашний ад.
Твой сын тебе, конечно, друг.
Кто верным долгу быть не рад?
Но станешь сыну в тягость вдруг —
И налицо домашний ад.
А быть хорошим всякий рад.
Вот это-то и скверно,
И гнусно беспримерно.
Зол человек, и мир убог,
Он прав — кто возразить бы мог!
Я прав. Кто возразить бы мог?
Зол человек, и мир убог.
И мы бы не были черствы,
Да обстоятельства не таковы.
И значит, в мире нет добра,
И значит, это все мура.
Зол человек, и мир убог.
Я прав. Кто возразить бы мог!
Вот это-то и скверно,
И гнусно беспримерно.
И значит, в мире нет добра,
И значит, это все мура!
БАЛЛАДА О ПРИЯТНОЙ ЖИЗНИ
(Из «Трехгрошовой оперы»)
Советуют нам умники иные:
Живите, дескать, духом, а не брюхом.
Ну, нет, святым не прокормиться духом,
Куда сытней свиные отбивные.
Пускай, кто хочет, истязает плоть!
Довольно, братцы, я поголодал,
Достаточно я косточки глодал.
Ах, умники, не надо чушь молоть!
Нужна ли нам свобода их речей.
Жизнь хороша, но лишь для богачей.
Епископ наш покорен Иисусу,
Он ближнему готов отдать сорочку,
Но винную он тоже любит бочку,
Да и девчонка пастырю по вкусу.
Всё то, что можно взять, берет любой.
Кто с этим спорит, тот бесстыдно лжет
И совести своей не бережет.
Кто в этом признаётся — тот герой.
Кто меньше всех берет, тот всех тощей.
Жизнь хороша, но лишь для богачей.
Не трудно быть хвастливым горлопаном,
При всем честном народе разоряться,
За справедливость и свободу драться
И нравиться восторженным мещанам!
Трибун такой на всех идет войной,
Толкая зажигательную речь,
А после, в ножны свой упрятав меч,
Ложится спать с холодною женой.
Зачем голодным треск пустых речей?
Жизнь хороша, но лишь для богачей.
Я записаться мог бы в демагоги,
Болтать о духе, позабыв о хлебе
И обещать бессмертие на небе.
Но с болтунами нам не по дороге.
От пустословья нынче проку нет,
Оратору цена — дырявый грош.
Речами людям брюхо не набьешь.
И не заменишь ими звон монет.
Не растолстеешь от таких харчей.
Жизнь хороша, но лишь для богачей.
ЧЕМ ЖИВ ЧЕЛОВЕК
(Из «Трехгрошовой оперы»).
1
Вы, господа, что нас безгрешно жить,
Жить праведно извечно обучали,
Жратвы нам не забудьте предложить,
Потом валяйте — но жратва вначале.
Вы, брюхо волокущие едва,
Вы, что учить нас честности хотите,
Запомните одно: сперва жратва,
Потом уже мораль, как ни крутите.
Сперва бы надо бедному разок
От той буханки отломить кусок.
Ведь чем жив человек? Он ежечасно
Другого давит, жрет из века в век.
Да, тем он и живет, что он прекрасно
Забыть умеет, что он человек.
Так полно, господа, на том стоим:
Грехом жив человек, и только им!