Дерево, в тебе родную душу
Я, поэт, недаром угадал!
Если с моря Черного на сушу
Ночью налетает грозный шквал,
Клонится, шумя, твоя вершина,
Листья осыпаются во мгле, —
Всё же ты стоишь несокрушимо,
Черпая устойчивость в земле.
Сил и соков жизненных набраться
Ты стремишься с помощью корней,
А поэт силен корнями братства,
Нерушимой верностью своей.
436. Поэту-трибуну. Перевод Н. Гребнева
Георгию Кучишвили
Когда для чести и ума
Был лишь один удел — страданье,
И покрывала злая тьма
Край лучезарный Амирани,
Когда кандальный звон в ночи
Взвивался над сибирским шляхом,
Когда цари и палачи
Героев обрекали плахам,
Когда народ встал против зла
И отживающего мира,
К оружью песнь твоя звала
И, как набат, звучала лира.
Твой подвиг не напрасен был.
Обрел ты счастье — дар народа:
Поэта солнцем озарил
Октябрь семнадцатого года.
И вновь ты звал на труд и бой,
И песнь твоя врагов крушила.
Идут года, и голос твой
Звучит сегодня с новой силой.
Как прежде, будят страсть и гнев
Твои рокочущие струны,
Когда ты, руки простерев,
С народом говоришь с трибуны.
Грядет октябрь. Багряный свет
И тяжесть лоз он нам приносит.
Взгляни, поэт, и дай ответ:
Не сон ли дивный эта осень?
Ласкает тысячи сердец
Звучанье струн твоих нелживых.
Так будь же радостен, певец,
Живи, счастливый из счастливых!
437. «Взгляните на небо…» Перевод Г. Маргвелашвили
Взгляните на небо —
Не небо, а небыль!
Склонилось, объемля
И море, и землю!
А море, а море —
О радость! О горе!
О небо! Не хлебом
Единым — и небом!
438. «Не поверх отеческих забот…» Перевод Г. Маргвелашвили
Не поверх отеческих забот,
Не спокойным мирным побережьем,
А сквозь шторм и бурю вдаль плывет
Наш корабль… И слышен ветра скрежет.
Не мечты, не щебетанье нимф
Нам ласкают слух и тешат взоры —
Ночь, над нами мачты накренив,
Оглушает гулкие просторы.
Мой корабль! Мой верный поводырь!
Снился ли покой нам хоть однажды?
Доносился только гул беды,
Рев воды, не утолявшей жажды.
Но с тобой перехитрим мы всех,
Обернется западня наградой:
Не в эфире, не на небесех,
В Черном море мы найдем отраду.
439. «Мы помним путь — неслыханный, былинный…» Перевод Э. Ананиашвили
Мы помним путь — неслыханный, былинный,
Которым нас история вела.
Простерся он от Волги до Берлина.
Стремительный и звонкий, как стрела.
Всегда вперед… Мы много испытали,
Но не молили время: «Пощади!»
Немыслимые одолели дали,
Невиданные бездны — позади!
Но вижу: у излучины дороги
Лучами мая, как костер, зажжен,
Прямой и статный и, как отрок, строгий,
Шумя листвой, стоит красавец клен.
Он вдаль глядит, красуясь на поляне.
И видит цепи гор под шапкой льдов,
А воздух наполняет воркованье —
Стон голубей и вздохи проводов.
Весь день в кленовой роще шепчут листья,
Навстречу им я строчки разомкну —
Прославлю мир, и землю, и весну.
…Вот и Казбек всё ярче, серебристей…