Дважды по восемь годов, Николай, я прожил на свете
Голода где у меня не было, как и еды.
Прожил я в Альпах холодных средь скал, нависавших громадой,
Град где от Галла свое имя святое приял.
91. Лонгину Элевтерию, музыканту и поэту[784]
Цельтиса Муза, Лонгин, шлет тебе пожеланья здоровья,
Хочет, чтоб польза одна не расставалась с тобой.
Коль Галатеи, искусник, ты ложе сумеешь покинуть,
Также и Вакха, кто бед множество многим несет,
Сам, умоляю, приди, чтоб утешить больного поэта,
Чахлое тело взбодрить милою речью своей.
92. К Иоанну Тихтелю, врачу[785]
Средство приятно твое было мне, безупречнейший Тихтель,
Что повелел для меня ты приготовить вчера,
Средство в страдающем теле спокойные сны породило,
Будучи хладным, оно выгнало жар из меня.
Чем, чем тебя наградить надо мне за милость такую
И за другие еще многие милости все?
Ты ведь не смертное даришь, поэт одаряет не смертным,
Век наш тебя изберет, дети восславят тебя,
Ведь никому, — это правда, — ты не был другом болтливым,
Мысли всегда у тебя были созвучны словам;
Ты ничего не таишь, но ко всем постоянен и верен
И неизменно всегда дружество в сердце твоем.
93. О выпадении снега и ливня путем сравнения
Падая, снег молчалив, но ливень бормочет водою,
Этот кончается вдруг, тот не спешит проходить.
Тающий снег создает наводненья великие в мире,
А бормотанье свое ливень кончает тотчас.
Так рассудительный муж со временем сердцем отходит,
Ну а глупца без конца яростный натиск стремит.
94. О двух родах людей[786]
Есть и такие, кто душу всегда на устах помещают,
Есть, кто в душе у себя речи содержат всегда.
Ты же коришь меня, что молчалив я и вечно безмолвен,
Среди которых мне быть, только ты ведаешь, Ян.
Целых три дня я тебя, Лонгин, не сподобился видеть,
Иль только в доме твоем каждый находит тебя.
Что там с тобою, здоров ли, иль, — я в подозрении, — болен,
Иль Галатея твоя в доме тебя заперла?
Ну напиши, чем ты занят, какою задержан судьбою,
Или уж сам появись в доме скорее моем,
Чтоб у меня улеглось о тебе лишь одном беспокойство,
Что так хочет тебя с милыми вместе собрать.
Вот злополучный удел, вот жизнь, — сплошное мученье,
Дарит какую сам бог мудроречивым певцам,
Бог ли нам это несет или рок, иль наше желанье, —
Бедственны все, кто блеснул добрым талантом своим!
1. Иоанну Фуземанну, королевскому сенатору, чтобы он дал обещанные мне королем деньги[788]
Пашни отцовские древле Вергилий несчастный утратил,
И по домам городским был в положенье слуги.
Будучи изгнан, Овидий у гетов в краях поселился
И от отчизны вдали варварский вытерпел гнет.
В граде Тарпейском Гораций подвергся зависти лютой,
Был лишь один Меценат истинным другом ему.
Я же, кто в мире германском поэт поистине первый,
Я, во многих стихах край прославлявший родной,
В добрых хваливший добро, а в порочных клеймивший пороки,
10 Чтобы в потомстве стяжать благодарящую песнь, —
О я несчастный, как часто был кривдою лживою ранен,
Алчущей рьяно пятнать жизнь без порока мою.
Может быть к лучшему бог все это мне уготовил,
Чтобы у жизни моей чистою слава была.
К бедствиям ныне моим прибавляется страшная тяжесть,
Чтобы на ложе моем сам я крутился без сил.
И вот лежу я, несчастный, друзьями покинутый всеми,
Бедность терзает пока вместе с заразой меня.
Верно, что истинный друг себя проявляет в несчастье,
Кто незнакомым еще мне среди радостей был.
Ты единственный, кто отвратить мои беды сумеешь,
О Фуземанн, ты одно в бедах целенье мое.
Просит Муза моя, кто тебя до небес превозносит,
Пообещай, что на стол сумма мне будет дана,
Если не сделаешь, пусть все убранство пойдет на продажу,
Чтобы хоть скудную мне пищу оно принесло.
2. О враче Мегере к своему врачу[789]
Есть у Мегеры-врача свой обычай, когда помогает
Страждущим он и они деньги не щедро дают, —
Сразу он чаши готовит, болезнь приносящие снова, —
Так медицина берет прибыль двойную свою.
Этого ты, Николай, со мною не делай, прошу я,
Сердце чтоб грозный твое не поразил Аполлон.
вернуться
91. Лонгину Элевтерию, музыканту и поэту. Латинизированное имя гуманиста Винцента Ланга из Фрейштадта (Силезия; ум. в 1503 г. в Вене). Вместе с Цельтисом он основал в Вене «Дунайское содружество». Ср. ниже, IV, 95.
вернуться
92. К Иоанну Тихтелю, врачу. См. Од. II, 3; Эп. IV, 75; V, 16.
вернуться
94. О двух родах людей. Доверительное дружеское обращение к некому «Яну» (ср. IV, 68) — возможно, к Яну Терину (см. Эп. II, 3).
вернуться
1. Иоанну Фуземанну... чтобы он дал обещанные мне королем деньги. Собственно — Иоганн Фуксмаген, уроженец Тироля (1450—1510); юрист, дипломат и государственный деятель, с 1486 г. советник императора Фридриха III, а затем Максимилиана I, попечитель Венского университета; совместно с Крахенбергером (Гракх Пиерий — см. Од. II, 9) осуществил в нем гуманистическую реформу и был инициатором приглашения Цельтиса в Вену. В «Дунайском содружестве» играл примерно такую же роль, как Иоганн фон Дальберг в «Рейнском». См. ниже V, 12, 13, 15, 17. Тарпейский град (ст. 5) — Рим.
вернуться
2. О враче Мегере к своему врачу. Мегера — имя одной из Фурий; использование этого имени для врача имеет, конечно, переносный смысл. Вскоре после переезда в Вену заболевание Цельтиса обострилось: ср. выше, V, 1, 18. Врач по имени Николай больше не упоминается нигде.