Так как градом лицо твое побито
И на черных щеках Морфеи отсвет,
Так как ноздри тебе полип все выел
И зрачок твой едва и солнце видит,
Так как тело дрожит в подагре старой
И вздувается жидкостью подкожной,
Так как, жалкий, лежишь в постели вечно
И нога о ходьбе уже забыла, —
Вот отмститель тебе за грех давнишний,
10 Когда был ты харчевни завсегдатай,
Был наставник-шатун ты проституток,
Ты — бесславье, навоз, позор поэтов,
Всех, кто Муз благородных почитает,
Лишь язык, я дивлюсь, тебе оставлен
Похотливый теперь, чумной и наглый,
Суесловный, дурной, бессвязный, едкий,
Полный злобы, бесстыжий и безумный,
Тот, что стольких людей достойных донял,
Лай поднявши на них, как пес сидящий
20 На цепи и прохожим надоевший,
Но сомкнутся пусть варварские губы,
Как услышишь, что, отложив кифару,
Цельтис лук натянул с его стрелами
И разит твой язык оружьем Феба
Ядовитый, бессмысленный, развязный.
Феб, на лире ты средь пещеры Кумской,
Среди вечных Муз посреди стоящий,
Первым песнь сложив, сочетаешь дивно
Песни и струны,
Отвори уста, бог, германцев барду,
Чтобы я воспел на родимых струнах
Благость мужа, кто Кум Фебейских носит
Славное имя,
Там рожден, где Альп прорезает выси
10 Быстрый Эн и он, мчась меж скал звенящих,
Высоту небес оглашает шумом
Им непривычным.
Здесь мудрец сестер просвещенных любит,
У речных брегов те живут немолчных,
На холмах вокруг и средь трав под солнцем
Вспаханной нивы;
Дивную в трудах постигая мудрость
И искусства те, что открыты в Риме,
И канонов связь, и законы, — славный
20 Консул вписал их.
Будешь ты в судах защититель правый,
Если, — прав, — надежд ты лишен и страха,
И склонить соблазн не сумеет тщетный
Строгого сердца.
Ни любовь к своей матери родимой
Ни Гелон, копьем угрожая смертью,
Не склонят ума на дороге правды
С твердой душою,
Ни ужасный бык сицилийца-зверя,[142]
30 Ни темница, смерть — для неправых, — ужас,
Пусть хоть небо все вниз с оси высокой
Рухнет на землю.
Если вспомнишь ты о короткой жизни,
Сбросишь груз забот, нам теснящих душу,
Почести, каких удостоят ныне
Или в грядущем.
Начертал свои человекам судьбы
Тот, кем дышит все, что живет на свете,
Светлую красу в небесах и звезды
40 Трепетной ночи.
Унесло уж всех и навеки схитит
Злое время, все, что во славе, — сгинет,
Все, что Феба зрит, что родилось в мире
К Орку стремится.
Греческой краса угасает речи
И когда-нибудь сгибнут Музы Рима,
Новых черт пока, возродясь, изменчив,
Мир не воспримет.
Краткий срок твое будет чтимо имя,
50 Если вечным ты посвящен не будешь
Музам, то и все в этом мире рухнет
Волею судеб.
Так, пока живем, да воспримем радость
Скудной жизни сей и святые чаши
Либера-отца,[143] не пойдет за мертвым
Радость живая.
Завтра, вновь когда ясный Цинтий явит
Розовый свой лик, по обычью древних
День рожденья твой восхвалю, принесши
60 Гению жертву.
Ты приди как друг всем занятьям нашим,
Цитру пробудив той лесбосской девы;[144]
Лавровым венком облечен, пусть с нею
Песни солью я.
Распустив власы, Эльзула здесь будет,
Душу кто мою растопила страстью
И прелестных стрел поразив ударом
Слабое сердце.
За столом у нас восседая в блеске,
70 Раненое пусть не сожжет любовью
Сердце грудь твою, но лицом прекрасным
Радость пробудит.
И сообщникам ведь не друг Венера,
Равенства другой не потерпит власти,
Ежели о том говорят правдиво
Греков Камены.
Отложи скорей все души безумства;
Деньги, как рабы, пусть тебе послужат,
И что ум решил, то, — ему созвучны, —
80 Выскажут губы.
Ритор, оратор, поэт, и старинного рода, — всем этим
Жаждешь ты быть, Винделик,
И измышляешь себе ты семи сестер[146] знаменитых
Званья и почести все.
вернуться
Адресат — Петер Трейбенрейф из Больцано (Боцена), чаще фигурирующий под латинизированным именем Петр Тритоний (ок. 1480—1523 г.), ученик и друг Цельтиса, один из австрийских гуманистов, осуществивших музыкальную реформу. Так он называет себя в письме к Цельтису (Ерр. № 242, из Бриксена, 1500 г.). Имя «Атезин» — от реки Адидже, близ которой расположен Больцано; «Куман» — от пещеры Кумской Сивиллы («Энеида» VI). Получивший образование в Ингольштадте и затем в Падуе как правовед, по совету Цельтиса Тритоний положил на музыку оды Горация; в 1502 г. в Вене он был причислен к придворной капелле императора Максимилиана I, принимал участие в «Игрищах Дианы» («Ludus Dianae»), очевидно, как автор музыки; совместно с Цельтисом составил трактат «Мелопея». Судя по упоминанию Эльсулы, ода относится к периоду около 1494 г., т. е. к пребыванию Цельтиса в Ингольштадте или в Регенсбурге, когда, в свою очередь, Тритоний еще мог называться «законоведом». Возможно, этим объясняется и то, что принятое им впоследствии имя еще не употреблено Цельтисом.
вернуться
...Гелон... сицилийца-зверя... — Перечисляются Гелон, справедливый тиран Сиракуз, и Фаларид, жестокий тиран соседнего Акраганта, сжигавший врагов в медном быке (VI—V вв. до н. э.).
вернуться
...лесбосской девы... — Поэтессы Сапфо (VII—VI в. до н. э.).
вернуться
Винделиция — древнее название области в среднем течении Дуная, с городами Аугсбург, Пассау, Регенсбург. Очевидно, речь идет об одном из «бродячих гуманистов» типа Самуэля Кароха — быть может, о нем самом (см.: Немилов А. Н. Немецкие гуманисты XV века. Л., 1979. С. 102—106).
вернуться
...семи сестер... — Семи благородных искусств.