И, непоседа, несешься болтливый по целому свету,
Речи обманно плетя.
Помню, недавно тебя мы увидели в крае сарматском,
Был ты нарядно одет,
В Галлию голым, однако, пришел и в пределы паннонцев,
10 Как и в Герциниев лес,
После ж того, как, болтун, ты вторгся в наши пределы,
Ты босоногим пришел.
Хвастался ты, что потомок когда-то высокого рода,
И от Юпитера род.
Я бы поверил, когда б твоя мать в колыбели законной
Прежде лежала сама.
19. К Ламбергу Фризингенскому[147]
Знатный, родом ты из пределов карнов,
Иллириец где и венет граничат,
Где извив долин нам своих являет
Штирия славных,
Благородный, ты посвящаешь славным
Штудиям себя, устремляясь к Музам,
И обеих прав постигая связи,
Обликом милый.
А затем хвалу ты стяжал повсюду,
10 К славному двору Кесаря явившись,
Часто, искушен, был к князьям германским
Наиближайшим.
А потом, страшась старости грядущей,
Ты, мудрец, покой избираешь в жизни
И покинул ты, хоть и знатен, скользкий
Двор государей,
Коим правит гам обнаглевшей черни
И тщеславья дым, и фавор владыки
Вечно шаткий, и самодержца мыслей
20 Гиблая зависть.
Быстрый, мчась, Изар[148] в берегах гремящих
И, неукротим, в мощный Истр впадая,
На крутом холме возведенным видит
Дом твой прекрасный,
Где живя в своем удаленье, тешишь
Взор свой, где с вершин Альп высоких льется
Сальса и свое сочетает имя
С городом славным.
С мудростию книг ты ведешь беседы,
30 И они твой дом украшают блеском,
Славный меж людей; а потом в садах ты
Травы сминаешь.
Если можешь ты, победи прельщенья
Вкрадчивой любви, что несет позорно
Старость, и виной все твои заслуги
Мерзко пятнает.
Все идут вослед за примером царским
И считают: честь по заслугам меньше,
Той, что власть себе, хоть позорно это,
40 Но позволяет.
В мире ни один столь святым не прожил,
Чтобы не был он чем-то недостойным
Не запятнан, но он скрывает рьяно
Сердца пороки,
Чтоб среди толпы не предстать пороков
Чудищем для всех, иль пред ликом черни
Сплетнею дурной, смыть когда невежды
Жаждут пороки.
Проживешь всегда безмятежен духом,
50 Если, мудр, своим ты рассудком правишь,
Если никому над свободным сердцем
Власти не дашь ты.
Цельтис твой тебе возглашал все это,
Песнь пока поет он в средине хора
Муз, и на струнах вдоль по Истру сыплет
Фебовы песни.
20. О болтуне фризийце[149]
Как-то в дом заявился мой недавно
Тот болтун, что рожден в краях Фризийских,
Клюв мамаша кому дала с рожденья
Аистиный, стрекочущий сильнее,
Чем и жернов на мельнице пустяшный.
Когда долгую здравицу он кончил
И был позван к столу возлечь со мною,
Столько слов он излил тут в час короткий,
Вдруг из усть его хлынувших проворных,
10 Сколько ливней фригийских волопасов
Гонят, Кавр иль Борей когда колеблят
Небо, или ростков в лугах цветущих
Рвется вверх, лишь вернется солнце юга
И Зефир вновь земли раскроет лоно;
Сей болтун моих Муз взалкал послушать,
Приставая настырно и нахально,
Чтобы скринии старые открыл я
И на звучной кифаре песнь исполнил.
О достойный сидеть в сорочьей стае
20 Иль с лягушками жить, — певучим родом,
Пока солнце горит Сидонской телкой,[150]
Иль цикады в лугах трещат ответно,
Феб пока посреди Олимпа рдея,
Выпил всю уж росу со трав поникших.
Но должны мы Куману[151] благодарны
Быть всегда моему: как камнем, шуткой
Наглеца сотрапезника побил он.
21. О солнечных часах, изобретенных норикским астрологом[152]
Ты, кто хочешь знать, как румянолицый
Феб свершает путь, под каким созвездьем
Тот бежит, какой час дневной быть должен
В поясе нашем,
Иль какая нам подобает доля
Света дня, стоит под высоким кругом
Феб, иль, уж клонясь, Козерога видеть
Хладного хочет,
Солнечных часов тень от стрелки, кругом
10 Движась, все дела указует Феба,
Быстрые луны годовые ходы
В пору ночную.
Иль, как всходит он над волной Востока,
Смотришь, знак какой иль распорядитель
В каждом часе есть, коль помедлишь только,
Видишь отдельно.
Ни один, кого край Германский помнит,
Не свершил того, ни в искусстве большим
Не был грек, Мемфис, сицилиец или
20 Тигром рожденный,
Но рожденный был он в пределах наших,
Там, где катит Истр в клокотанье воды
И от Рейна вдаль убегая, мчится
К ветрам Востока.
вернуться
Адресат точно неизвестен: в древнем и разветвленном роде Ламбергов была линия Ламбергов из Крайны, но ни один из них не был связан с городом Фрейзингом или известен как друг Цельтиса.
вернуться
Изар — Приток Дуная (Истра), на котором расположены Мюнхен и Фрейзинг, но истоки и русло его нигде не сближаются с рекой Зальцах (Сальса), на которой расположен город Зальцбург. Возможно, что Цельтис здесь назвал Изар вместо Инна.
вернуться
По-видимому, речь идет о Дитрихе Ульзене, голландце (из Оверисселя), враче, поэте-лауреате, ораторе, с 1493 по 1502 г. бывшем врачом в Нюрнберге, а после этого — лейбмедиком императора Максимилиана. Он участвовал в постановке «Игрищ Дианы» и упоминается в числе авторов в «Мелопее». Ода носит шутливый характер, поэтому, возможно, в ней и не называется имен.
вернуться
...Сидонской телкой... — Европой, похищенной Зевсом в виде быка; бык этот отождествляется с весенним созвездием Тельца.
вернуться
Складные солнечные часы, по преданию принадлежавшие знаменитому астроному Иоганну Региомонтану (1436—1476), хранятся в Нюрнбергском Германском музее. Ср. Эп. II, 83.