25. К Иерониму из Кроатии, законоведу[160]
На твоем лице лоб открытый ясен,
И доверье в нем, что хвалили древле,
Доблесть же твоя, — благородна, — в деле
Познана общем.
В Норикских полях не воспел никто бы
Феба ясный свет и сестер блестящих,
И никто б не знал мелодичных песен
Немца поэта.
Мысль была — узреть отчий Рейн, сарматом
10 Лишь недавно он был оставлен диким,
Галлов города и, от нас отдельны,
Царства британцев,
Но мольбами ты, неусыпный, сделал,
Что изящных Муз на суровом Истре
Юноши у нас воспевают, плектры
Звонкие тронув.
Пред тобой за то по заслугам встанут
Музы, и твое мальчики и старцы
Имя назовут, что латинским Музам
20 Мило надолго.
Или мысль к тебе о жене стыдливой
С думою придет о потомстве славном,
Ты лишь отдавай, радостен, все время
Доле спокойной.
Думай, как сносить, — и невозмутимо,
Боги что тебе по законам рока
Даровали, кто управляет ходом
Жизни летящей.
Лишь о трудном ты для себя и мыслишь
30 И о том, что твой беспокоит разум,
Но ведь славой дел побеждать привыкла
Гордая доблесть.
Кто своей судьбой от забот избавлен
И кому всегда лишь сияло небо,
Радуется пусть, что звезда благая
Светит, взошедши.
Но ведь реже те и вороны белой,
И ни родились ни в одном столетье,
И не светят им никаким покоем
40 На небе звезды.
Мчащийся обман мимолетной жизни,
Странствуя везде, делается явным,
Тот же краткий час, что стоит пред нами,
Вечно урезан.
Вот и ты, кому будет в жизни счастье,
Ясное чело нам яви, блистая;
Вакхом разогрет и к делам стараньем,
Скорби отвергни.
Брачное затем пусть возбудит ложе
Безупречный дух, утомлен трудами,
В час, когда тебе даст она лобзанья
С шепотом нежным.
26. К ингольштадцам, почему должен их покинуть[161]
Ежели осенью ты не капусту сбираешь, а репу,
Чтобы коровы доились для рынка,
То по заслугам тебя называет народ репоедом, —
Даже географы знают об этом.
Так как живот у тебя невареным полнится пивом,
Влагой похожей на воду и волны,
Так как Вакх у тебя на холмах не родится высоких,
И на холмах укреплений не видно,
И не журчит никакая река в потоках тенистых
10 Кроме Дуная, что там протекает, —
Я потому и стремлюсь вновь к брегам мне милого Рейна,
Вакха дары где родятся благие,
Вакха, кто силы таланту дает и сердцу — искусства,
И умножает у пьющего радость.
27. К Георгию Лапидану, свеву[162]
Родины краса, ты собой являешь
Лики тех, чей век уже канул в вечность,
Все сердца когда неизменно чтили
Славную доблесть
И когда в делах процвела благая
Вера, заслужив и почет великий,
И на лицах всех отражалось светлых
Лишь благородство.
Если предков ты стародавних числишь, —
10 То о них никто средь земель германских,
Славных родом и средь сражений давних,
Лучше не скажет.
Рода твоего древнего свидетель
Ясное лицо ты являешь, славный
Облик, что хранит благодство мыслей
В сердце высоком.
Знатный, ты ведь вхож в королей чертоги,
Почестей тебе дали те немало,
Ты арбитром был и войны и мира,
20 Красноречивый.
Потому тебе на земле известно
Все: пути в морях и лесные дебри,
Галл, британец, дак и сармат с паннонцем
Также знакомы.
Гордого тебе италийца нравы
Ведомы, иль что у германца в мыслях,
Шлем когда надев, он копьем готовит
Страшные войны.
Ныне никого нет в Германских землях,
30 Кто бы был такой почитатель блеска
Рима, и добрей не найти патрона
Людям ученым.
Истинно своим благороден видом,
В чести тверд всегда и ревнитель правды
Ты, дары свои отдающий щедро
Мудрым поэтам.
Если можешь, будь безмятежен духом
В деле каждом; и, благородна, доблесть
Шествует всегда по неторным тропам
40 К звездам высоким.
28. О пламени, вызванном орешником[163]
Что таится огонь, схоронен в древе,
Не кремня пробужден ударом только, —
От орешины тренья ты увидишь.
вернуться
Иероним из Кроатии, владелец Топфгейма (близ Констанца), в 1486 г. магистр в Тюбингене, в 1492—1496 гг. ректор, в 1496—1508 гг. — профессор канонического права в Ингольштадте; затем служил в Имперской судебной палате, умер в 1537 г. Сохранилось его письмо к Цельтису (Ерр. 176) из Ингольштадта, датированное 1497 г. Очевидно, к этому же времени относится ода Цельтиса, создающая симпатичный образ гуманиста младшего поколения, — он отвечает на приглашение Цельтиса приехать в Вену, выражая свое восхищение успехами поэтов-гуманистов.
вернуться
Шутливое объяснение переезда Цельтиса в 1495 г. в Гейдельберг, куда его, помимо службы воспитателем сыновей курфюрста Пфальцского, привлекала, конечно, обстановка Рейнского гуманистического сообщества, собравшегося вокруг Иоганна фон Дальберга. Этим годом можно датировать и эту оду.
вернуться
Георг фон Штейн (латинское имя — букв. перевод, ум. в 1497 г.); из древнего швабского рода, его отец — советник эрцгерцога Альбрехта Габсбургского. Получил образование в Италии, участвовал в римском походе Фридриха III, после чего принял духовный сан; с 1452 г. папский протонотарий при Николае V. Потом канцлер эрцгерцога Альбрехта, противник Фридриха III, советник Иржи Подебрада, а после его смерти — Матьяша Корвина, после смерти которого энергично поддержал Максимилиана, получив от него подтверждение всех своих прав и новые пожалования. Его племянник и наследник — гуманист Эйтельвольф фон Штейн, покровитель Ульриха фон Гуттена. Где и при каких обстоятельствах встретился с ним Цельтис, неизвестно, но нетрудно почувствовать искренность и глубину впечатления, которое Георг фон Штейн произвел на поэта, обычно выражавшего свою преданность наградившему его лаврами императору Фридриху III, но в данном случае всецело отдающего должное гордому противнику императора.
вернуться
По типу это скорее эпиграмма, но с характерным для Цельтиса интересом к наблюдениям природы.