Стихотворения

Воздвигся Рим на царственных семи холмах,
Меж коих выше всех возносит голову
Тарпейский Капитолий; славен Музами
Холм Палатинский; Авентин пещеристый
Открыт пернатым; Целий Купидону свят;
А Эсквилин и Квиринал возносят взор
На Виминал к воссевшему Юпитеру.

в) Кодоней Померанский. (О семи архиепископствах Германии) [370]

Семь городов несет архиепископских
Суровая Германия, как римский род,
На семихолмье капища воздвигнувший.
Меж ними суть старинный Трир, богатый Кельн,
Меж ними Зальцбург, Магдебург и майнский Майнц,
И с побережий смотрят в круг арктический
Град Бременский и Рига савроматская.

г) Альбин Люнебургский. (О семи науках древности) [371]

Двуликого Кекропа град заносчивый[372]
Посеял в мир святой посев семи искусств[373]
И горд семью светильниками мудрости,[374]
Затмившими бывалый блеск семи чудес,[375]
Которыми три части света славились.
Живущий под полярным семизвездием,
Я — их хвалитель в семичленной песенке.

д) Альпин Дравский. (О семи днях творения) [376]

Священны мирозданью дни седьмичные,
Когда безвидный мир предстал во облике,
Феб засиял, и звезды замерцавшие
Пошли по небесам стезей размеренной,
И сотворилось все, что есть в творении, —
И сушь, и хлябь, и воздух; на седьмой же день
Приял Творец от дел отдохновение.

е) Ренан Вормсский и Мозельский. (О семи мудрецах Греции) [377]

Как семь светил, содружных в круговом бегу,
Окольными движениями властвуют
Над смертным миром и людскою участью,
Так Мать-Земля явила свету некогда
Тех семерых мужей, которых Греция
Прославила как общих благодетелей
В учености, разумности и светлости.

ж) Некаран Герцинский. (О семи немецких герцогах) [378]

Читатель, не дивись, что в мудрой Греции
В Палладиной сени на веки вечные
Ученой славой процвела Ахаика!
Смотри: в наш век наследник римских кесарей
Движеньем дланей семерых воздвиг вождей,
Которыми прославится Германия
Над Рейнской ширью в неистленной зелени.

15. К Фебу, бегущему из Германии [379]

Феб, для каких Кинфийских ли, Делийских ли
Ты бросил нас обителей?
Ужели в бегство обращен ты варварской
Жестокостью и грубостью?
Увы! твои святилища повержены,
Стоявшие в столетиях,
Вещунье опостылели треножники
И смолкли прорицалища,
А на сединах перевязи белые
¹⁰ Вспятнались грязью мерзкою!
Где твой первосвященник, древле избранный,
Где ужас твой божественный?
Священный лавр, твою венчавший голову,
Отцвел и облетел уже!
В былые дни приоткрывал пытающим
Глухие тайны случая
Твой птицеведец, по твоим наитиям
Знакомый с молвью птичьею, —
А ныне кто придет к тебе с вопросами
²⁰ О близящемся будущем?
Ужели нам искать иные капища
В гиперборейской дальности
Меж вероломных дикарей, к которым путь
По колким вьется зарослям,
В которых все колючки ядовитые
Грозят жестокой гибелью!
Не стыдно ль тешить стриженого варвара
Кудрями умащенными?

16. К Фебу, чтобы он воротился от зимнего тропика [380]

Куда, о Феб, от нас сокрыл ты пламенник
Прозрачным светом ласковый?
Зачем замешкал у Кавказа крайнего,
Где белый свет кончается?
В каких блужданьях, для каких влюбленностей
Ты рыщешь в бездорожиях?
К нам, к нам спеши на колеснице пламенной,
О лучший светоч двух небес,
К нам приведи, к нам вороти весенние
¹⁰ Дни нежного Фавония!
Вскипят пиры над брашнами и чашами,
Душа развеет тяготы,
Вино на лбах разгладит озабоченность
И разольет приветливость.
Мы воспоем тебя, золотолобого,
Чья голова — как пламенник,
Мы справим вновь забытые причастия,
Свершим священнодействия,
И некий божий ужас встрепенет умы,
²⁰ Ив слове станет истина.
Так нынче мы, и вновь, и вновь, и каждый год
У жертвенников Фебовых
Не укосним воззвать, возлить, вскурить тебе
Благоуханья Савские,[381] —
Явись же к нам, блесни на зов наш радостно,
О Феб, чей лик как золото!

370

Кодоней Померанский (О семи архиепископствах в Германии). Собственно, на Кодонское (Северное и Балтийское) море, выходят только архиепископства Бремена и Риги, остальные перечисленные находятся во внутренней Германии.

371

Альбин Люнебургский. (О семи науках древности). Город Люнебург лежит не на самой Эльбе (Альбисе), а на притоке ее — Ильменау. Альбин — во всяком случае, не Богуслав фон Гассенштейн (Од. 1, 27), фигурировавший под гуманистическим псевдонимом Иоганн Альб — к Люнебургу он не имел отношения.

372

Кекропа град... — Афины.

373

посев семи искусств... — Семь искусств — средневекового курса: грамматика, риторика, диалектика («тривиум»), арифметика, геометрия, астрономия и музыка («квадривиум»).

374

... семью светильниками мудрости...См. «Действо семи мудрецов» Авсония, латинского поэта IV в., состоящее из семи речей древних мудрецов: Солона, Хилона, Клеобула, Фалеса, Бианта, Питтака и Периандра. Возможно, что все произведение Цельтиса является своеобразным подражанием Авсонию, и в таком случае заглавия семи частей суть сконструированные гуманистические имена, а текст каждого семистишия — как бы изречение этого мудреца-гуманиста. Идентифицировать эти имена с конкретными гуманистами — членами цельтисовских «собратств» невозможно.

375

блеск семи чудес... — Семь чудес света: египетские пирамиды, висячие сады Семирамиды, храм Артемиды Эфесской, статуя Зевса Олимпийского работы Фидия, мавзолей в Галикарнасе, «Колосс Родосский» и маяк Фарос в Александрии.

376

Альпин Дравский. (О семи днях творения). Река Драва берет начало в Высоких Альпах, близ горы Гроссглокнер — отсюда заглавие. Характерно для гуманистической трактовки сотворения мира сочетание библейской версии с античной мифологией.

377

Ренан Вормсский и Мозельский. (О семи мудрецах Греции). — Не трудно видеть здесь дальнейшее развитие намеченной в семистишии «г» (Альбина Люнебургского) темы. В издании 1513 г. стоит не «Вормсский», а «Вангионский»: так Цельтис часто называл Иоганна фон Дальберга, епископа Вормсского (Од. III, 1 и др.).

378

Некаран Герцинский (О семи немецких герцогах). Река Неккар, правый приток Рейна, протекает через юго-западную часть Герцинского леса; на ней расположен город Гейдельберг. Семь герцогов — в данном случае подразумеваются семь князей-курфюрстов: король Чешский, маркграф Бранденбургский, князь Саксонский, пфальцграф Рейнский, архиепископы Майнцский, Кельнский и Трирский. Это число «выборщиков императора» было установлено на Нюрнбергском рейхстаге 1356 г. и закреплено Золотой буллой Карла IV. Не все курфюрсты носили титул герцога, из 14 обладателей которого (в начале XVI в.) ни один не был курфюрстом.

379

Эпод находится в прямой связи с Од. IV, 5 и со следующим Эподом 16. Несколько неожиданный пессимизм Цельтиса, так разительно отличающийся от оптимистического призыва 1487 г., едва ли имел реальные основания: по контрасту со следующим эподом 16 он воспринимается скорее как некое риторическое предварение нового призыва к Фебу-Аполлону, которое может также истолковываться как смена зимы весной.

380

См. предыдущий эпод 15. Призыв к Фебу отличается от оды к Аполлону (IV, 5) тем, что речь идет о возвращении, а не о приходе впервые. Можно предположить, что оба эпода относятся к венскому периоду творчества Цельтиса, после 1500 г., и связаны с совместной с Тритемием работой над сценическими музыкально-поэтическими произведениями.

381

Благоуханья Савские... — См. в Библии (Паралипоменон, 9): «...и не бывало таких благовоний, какие подарила царица Савская царю Соломону»