Его в валы ты погружаешь —
Прекрасней вверх восходит он,
Стократ его ты попираешь —
Тебя он вержет без препон.
Не будут вестники надменны
Гласить мной грады покоренны,
Когда погибнул Асдрубал.
Над нами Клавдий торжествует,
Ему Зевес поспешествует;
Он браней хитрости познал».
177. ИЗ ГОРАЦИЯ ОДА II. КНИГА III К ДРУЗЬЯМ{*}
Пусть отрок к бедности привыкнет
И возмужает меж трудов,
Пусть к жизни воинов приникнет
И после поразит врагов.
Да все он ужасы преходит
И дни и ночи препроводит
Открыт под зноем и дождем;
Да зрит его жена царева
И с верху стен страшащась дева
В полках летающа с мечем.
У зря его, уже трепещут,
В очах мечтают гибель их,
В сраженье робки взоры мещут,
Не пал царевнин бы жених.
Он их полками управляет,
Хотя науки той не знает,
Чтоб в брань полки устроевать;
А наш герой, как лев, стремится,
Когда внезапу возгорится
В нем гнев врагов его попрать.
Велико есть и славно дело
Свое за отчество умреть,
И смерть бегущу мужу смело
Свою подобно ставит сеть.
Плещи страшливых поражает,
Младых она не пощажает,
И гонит вслед, и в тыл сечет;
А твердый дух воссиявает,
Не тем он славу утверждает,
Что весь народ об нем речет.
Кому умреть не подобало,
А пал за отчество в полях,
Того бессмертно имя стало,
И он жить будет в небесах.
Уже он низкость презирает
И от лица земли взлетает,
Паря крылом, на небеса;
Подобно верное молчанье
Свое приимет воздаянье;
Молчанье есть мужей краса.
Не вниду ввек под кров единый
Со презирателем богов,
Ниже дерзну через пучины
В ладье с ним плыть среди валов,
Зевес с злодеем поражает
Того, кто вкупе с ним бывает
И со губительми седит;
Во всяко время наказанье
Последует по злодеянье
И тако делающим мстит.
178. ПЕРЕВОД ПЕРВОЙ ГОРАЦИЕВОЙ ОДЫ К МЕЦЕНАТУ{*}
О царский правнук Меценат!
О мой покров и украшенье!
Се зри, коль радостно летят
На Олимпийское сраженье.
Они, размахом их колес
Взвивая прах поверх небес,
Стремглав по поприщу пустились;
Чело венчанно вознесли,
И со владыками земли
Они — с богами — соравнились.
Иной лишь токмо льстится тем,
Когда мятежные квириты
Его в избрании своем
В чины воздвигнут знамениты.
Пшеничны класы ратай жнет
И в отчих нивах плуг ведет,
Железо рально изощряя.
Хоть был богат бы, как Аттал,
Нельзя, чтоб плавать перестал
Пловец, в морях свой век теряя.
Купец спокойство хвалит сел,
Страшась, чтоб Нот с страны ливийской
Ему впреки не заревел,
С волной борющись икарийской.
Но паки он чинит свои
Избиты бурями ладьи,
Доволен малым быть не зная;
А сей в роскошах век ведет,
Из чаш вино кампанско пьет,
Сластями чрево наполняя.
Под сенью древ средь тишины
Свои он члены простирает,
Или священныя волны
Он при исходе почивает.
Иным угоден трубный звук,
Оружий бранных треск и стук
И беспокойные походы;
Свою забыл супругу, зря
Стрелок оленя иль вепря,
И с псами терпит непогоды.
А я взнесусь на небеса,
Коль лавры верх мой увенчают;
Меня прохладные леса
С простым народом разлучают.
Уже я к лику нимф спешу,
Евтерпин глас себе внушу,
Орган настроит Полимния;
Коль лирным звоном прослывусь,
Я звезд, воспрянув, докоснусь
Челом средь радости такия.
179. ГОРАЦИЕВА ДЕВЯТАЯ ОДА КНИГИ ПЕРВОЙ К ТАЛИАРХУ{*}
Вобрази ты очесам
Гор верхи, фалискам смежны [1],
Что кребты вздымают снежны
Ко соседним небесам.
Зри со мной древесно племя,
Что снести не может бремя,
Преклоняясь от снегов;
Реки, забываясь разом,
Не текут, скрепленны мразом,
И не ведают брегов.
Разложивши огонек,
Прогоняй холодно время
И беседуй, дров беремя
Повергая в комелек;
А для зимней непогоды,
Что стоит четыре годы,
То вино ты в чашу лей;
И тогда, мой друг любезный,
Кинув ропот бесполезный,
Насыщайся, не жалей.
Впрочем всё оставь богам:
Им когда благоволится,
Буйность ветров удалится
И не дунет по брегам;
Понт свирепствовать забудет,
Колебатися не будет
Кипарис, ни древний дуб.
Мни, что час последний прожит,
А меж тем, что рок приложит
Каждый день, чти в дар сугуб.
вернуться
1
Гора Соракт, ныне именуемая Св. Силвестра, затем что, как сказывают, внутри ее в пещере жил долгое время сей затворник.