<1969>
Поезд
Поезд мчался с грохотом и воем,Поезд мчался с лязганьем и свистом,И ему навстречу желтым роемПронеслись огни в просторе мглистом.Поезд мчался с полным напряженьемМощных сил, уму непостижимых,Перед самым, может быть, крушеньемПосреди миров несокрушимых.Поезд мчался с прежним напряженьемГде-то в самых дебрях мирозданья,Перед самым, может быть, крушеньем,Посреди явлений без названья…Вот он, глазом огненным сверкая,Вылетает… Дай дорогу, пеший!На разъезде где-то, у сарая,Подхватил меня, понес меня, как леший!Вместе с ним и я в просторе мглистомУж не смею мыслить о покое, —Мчусь куда-то с лязганьем и свистом,Мчусь куда-то с грохотом и воем,Мчусь куда-то с полным напряженьемЯ, как есть, загадка мирозданья.Перед самым, может быть, крушеньемЯ кричу кому-то: «До свиданья!..»
Но довольно! Быстрое движеньеВсе смелее в мире год от году,И какое может быть крушенье,Если столько в поезде народу?
<1969>
На сенокосе
С утра носились,Сенокосили,Отсенокосили, пора!В костер усталоДров подбросилиИ помолчали у костра.
И вот опятьВздыхают женщины —О чем-то думается им?А мужики лежат,Блаженствуя,И в небеса пускают дым!
Они толкуютО политике,О новостях, о том о сем,Не критикуютРади критики,А мудро судят обо всем,
И слышен смехВ тени под ветками,И песни русские слышны,Все чаще новые,Советские,Все реже – грустной старины…
Что вспомню я?
Все движется к темному устью.Когда я очнусь на краю,Наверное, с резкою грустьюЯ родину вспомню свою.
Что вспомню я? Черные баниПо склонам крутых берегов,Как пели обозные саниВ безмолвии лунных снегов.
Как тихо суслоны пшеницыВ полях покидала заря,И грустные, грустные птицыКричали в конце сентября.
И нехотя так на суслоныСадились, клевали зерно, —Что зерна? Усталым и сонным,Им было уже все равно.
Я помню, как с дальнего моряМатроса примчал грузовик,Как в бане повесился с горяКакой-то пропащий мужик.
Как звонко, терзая гармошку,Гуляли под топот и свист,Какую чудесную брошкуНа кепке носил гармонист…
А сколько там было щемящихВсех радостей, болей, чудес,Лишь помнят зеленые чащиДа темный еловый лес!
Село стоит…
Село стоитНа правом берегу,А кладбище —На левом берегу.И самый грустный все жеИ нелепыйВот этот путь,Венчающий борьбу,И все на свете, —С правогоНа левый,Среди цветовВ обыденном гробу…
Девочка играет
Девочка на кладбище играет,Где кусты лепечут, как в бреду.Смех ее веселый разбирает,Безмятежно девочка играетВ этом пышном радостном саду.
Не любуйся этим пышным садом!Но прими душой, как благодать,Что такую крошку видишь рядом,Что под самым грустным нашим взглядомВсе равно ей весело играть!..
Я люблю судьбу свою…
Я люблю судьбу свою,Я бегу от помрачений!Суну морду в полыньюИ напьюсь,Как зверь вечерний!Сколько было здесь чудес,На земле святой и древней,Помнит только темный лес!Он сегодня что-то дремлет.От заснеженного льдаЯ колени поднимаю,Вижу поле, провода,Все на свете понимаю!Вон Есенин —на ветру!Блок стоит чуть-чуть в тумане.Словно лишний на пируСкромно Хлебников шаманит.
Неужели и они —Просто горестные тени?И не светят им огниНовых русских деревенек?Неужелив свой чередНадо мною смерть нависнет, —Голова, как спелый плод,Отлетит от веток жизни?Все умрем.Но есть резонВ том, что ты рожден поэтом.А другой – жнецом рожден…Все уйдем.Но суть не в этом…
Эхо прошлого
Много было в комнате гостей,Пирогов, вина и новостей,Много ели, пили и шутили,Много раз «Катюшу» заводили…А потом один из захмелевших,Голову на хромку уронив,Из тоски мотивов устаревшихВспомнил вдруг кладбищенский мотив:«Вот умру, похоронятНа чужбине меня.И родные не узнают,Где могила моя…»– Эх, ребята, зарыдать хотится!Хошь мы пьем, ребята,Хошь не пьем,Все одно помрем, как говорится,Все, как есть, когда-нибудь помрем.