Стив колебался, наполовину убежденный одним лишь этим аргументом. Сержант не обращал на их разговор – как и на Брюса, берущего у него кровь – особого внимания. Он был увлечен пищалкой и вкусняшками. Хоть какой-то плюс от разоблачения истинной сущности – теперь можно было не притворяться, будто он не способен самостоятельно вскрыть пакеты.
Голову Сержант поднял, только когда спорщики достигли своего рода компромисса. Или хотя бы сузили выбор до двух позиций.
Первым вариантом был шикарный протез в стиле Железного Человека. Второй выглядел как его обычная лапа, потому что это и была его обычная лапа, только сквозь шерсть вокруг суставов проглядывали «металлические вкрапления».
– Какой тебе больше нравится? – осведомился Стив, явно склоняясь ко второму варианту.
ПИП! ПИП! ПИП!
Стив поморщился.
– Ты в курсе, что это раздражает?
Теперь я знаю, чем заняться в три часа ночи, если спать не хочется!
Но Сержант все же посмотрел на оба изображения и подумал. Первый протез был клевый, весь блестящий и яркий (хотя в собачьем облике цвета различались не слишком хорошо), но Сержант задумался, сколько эта крутая штука будет весить, и как будет путаться под ней шерсть и чесаться кожа. После недели в гипсе перспектива казалась истинной пыткой. Поэтому пес вытянул шею и ткнул носом в картинку номер два.
Стив победно глянул на Тони.
– Ну и ладно, – насупился тот. – Обойдемся скукотищей. Лузеры.
Отведя взгляд от Стива, Тони моргнул.
– Брюси?
Сержант и Стив повернули головы. Последние полчаса Брюс изучал взятую у Сержанта кровь, но теперь оторвался от микроскопа, и лицо у него было бледное.
– Что такое? – тут же переполошился Стив. – Что? Он болен?
Брюс открыл рот, закрыл и лишь спустя секунду смог выговорить:
– Нет. Не думаю. В образце имеются некоторые элементы, которые я не могу идентифицировать, они уникальны. Но еще я обнаружил… – тут ему пришлось замолчать и глотнуть воздуха. – У него сыворотка суперсолдата в крови.
И все трое уставились на Сержанта.
ПИП! ПИП! ПИП!
Глава 20
Сержант вытащил голову из опустевшего пакета и понял, что все на него смотрят.
Что? Если вы тоже хотели, так поздно уже. Я все съел.
Люди молчали. Просто таращились.
Ну что такое? Я что-то пропустил?
– Выходит… – медленно произнес Тони. – Он суперсолдат и оборотень в придачу.
Какой еще суперсолдат?
– Очевидно.
Брюс пощипал себя за переносицу. От него пахло стрессом. От них всех так пахло.
Мне надо было поделиться, да?
Стив почесал пса за ушами, и это было бы чудесно, если бы потом он не открыл рот.
– Сержант, нам нужно, чтобы ты рассказал, как получил сыворотку. Это важно.
Чего? Я все еще понятия не имею, о чем речь, сопляк.
Очень, очень неприятное воспоминание зашевелилось в глубине сознания, и он взвизгнул вслух.
Вот черт. Только не это.
Стив тут же принялся гладить и тормошить его обеими руками.
– Все в порядке, – убеждал он, – не бойся. Но нам очень надо знать. Кроме человека, который дал сыворотку мне, и экспериментов Брюса, никто хороший над ней не работал.
– Его сыворотка сильно отличается от моей, – перебил Брюс. – Она скорее похожа на твою, Стив. Не такая чистая, но состав ближе всего, что мне приходилось видеть.
– Возможно, какой-то прототип? – предположил Тони. – Что-нибудь типа того, что использовал Красный Череп? Должно быть, ГИДРа сохранила что-то из образцов Эрскина. Разве Эрскин не уничтожил все наработки, прежде чем переметнуться на запад? А, Стив?
Стив не ответил. Он был слишком занят возней с восьмьюдесятью килограммами волчатины, которые пытались спрятаться у него под рубашкой.
Я не хочу вспоминать! Не заставляйте меня!
Все эти имена, эти ужасные слова, которые он так долго и усердно выталкивал из сознания и надеялся, что сумел забыть. Все эти воспоминания. Теперь они хлынули назад, и даже объятия Стива не в силах были остановить дрожь и поскуливания.
– Он боится, – оставив попытки спасти рубашку, Стив прижал Сержанта к себе.
– Да что ты говоришь, – Тони подошел ближе. – Дай-ка я кое-что попробую.
Он наклонился и рявкнул Сержанту в ухо:
– ГИДРа!
Сержант взвыл и тщетно попытался влезть Стиву под кожу.
– Тони! – возмутился Стив.
– Эй, зато мы теперь знаем, от кого у него сыворотка. Как считаешь, они его ищут? Учитывая всю эту публичность, они точно знают, что он у нас.
– Они доберутся до него только через мой труп, – прорычал Стив.
– Пусть сначала пройдут через всех нас, Сосулька, – утешил Тони.
– И они это сделают, – устало проговорил Брюс. – И все-таки нам нужно точно знать, что с ним случилось, кто это сделал и когда. А он не в настроении общаться.
Сержант льнул к Стиву, спрятав хвост между ног, ухом прижавшись к его груди, чтобы слышать сердцебиение, вдыхая его запах. Он не мог говорить. Он не хотел говорить. Все, что он мог – мучительно переживать все заново и вспоминать.
========== Главы 21-24 ==========
Глава 21
Обрывки воспоминаний, непрошеные, но неудержимые, все вспыхивали, воскрешая события, случившиеся много десятилетий назад…
Все офицеры были мертвы, и то же самое грозило остальным, если кое-кто не вытащит голову из задницы. Он смотрел в прицел на приближающихся немцев и матерился про себя, пусть даже одного и удалось снять пулей в горло.
– Сделай что-нибудь, Сержант, – сказал позади Дум-Дум. – Ты теперь самый старший.
– Свезло так свезло, – он дослал патрон и повысил голос, чтобы слышно было через пальбу. – Назад! Все назад!
В жопу генеральский приказ. Своих людей он сбережет, а там пусть его хоть под трибунал отдают.
Он снова глянул в прицел – по сути, кусок стекла с нарисованным перекрестием – как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из приближающихся солдат растворяется во вспышке синего света.
– Что за черт?
Все больше людей попросту исчезало, а из темноты выкатывались немецкие танки, оснащенные странного вида орудиями – с нарисованными на них стилизованными осьминогами, растопырившими щупальца. И все эти орудия нацеливались на выживших из 107-го полка.
Сержант сглотнул и встал, поднимая руки.
– Парни? Сдавайтесь. Похоже, мы влипли.
Вены горели огнем, мышцы сводило конвульсиями, а голос пропал от бесконечных криков. Работать на ружейном заводе было плохо, получать побои всякий раз, когда вступался за своих перед охраной – еще хуже. А пневмония, вынудившая их взять его в качестве подопытного, стала последней каплей. Во всяком случае, так он думал, пока мучители не начали наполнять его вены кошмарами и не положили его под аппарат, излучающий сущий ад.
– 322557… – бормотал он, а еще имя и звание.
Это длилось миллионы лет – с тех пор, как его втащили сюда и привязали к столу. Он чувствовал запах грязного тела, мочи и дерьма, старой крови и гнили, слышал бесконечный стук капель и шипение плавящегося металла под аккомпанемент воплей и периодических выстрелов. Он не знал, был ли жив или мертв, кто из его однополчан все еще влачил жалкое существование на заводе, или, может, он каким-то образом угодил в ад и просто не заметил, когда демоны запустили в него когти.
По крайней мере, хуже уже некуда, сказал он себе в какой-то момент. Его могли бить, жечь, морозить, делать тысячу других вещей, но пока с ним все это проделывали, он хотя бы знал, что, благодаря ему, этого не делают с его людьми, а это чего-то да стоило, так ведь? И еще ему не задавали вопросов – после того последнего раза, когда мерзкий болтливый коротышка поинтересовался его самочувствием и вкатил ему целую серию инъекций.