— Молодец, Майлз! Хоть в чем-то на него можно положиться.
Путешественники подхватили свои вещи и направились к машине.
— Здравствуйте, Майлз! Спасибо, что согласились подвезти нас до вокзала.
Майлз смущенно улыбнулся.
— Здравствуйте, мистер Рондорф! Я сейчас багажник открою...
Тетя Нора помахала Стиву с веранды. Машина быстро проехала мимо тихих соседских домов. Вот и они кончились.
— Мистер Рондорф, вам прямо к вокзалу?
— Точно.
Майлз выехал на автостраду.
— Мистер Рондорф, а почему вы не полетели самолетом? Быстрее...
— Есть причины, Майлз. Хочу из окошка на природу поглядеть.
Майлз с удивлением обернулся.
— Что?
— На дорогу смотри!
Майлз испуганно вцепился в руль.
— Ну, если из окошка поглядеть... А что, неужто у вас в особняке окон нету?
— Есть, но они пыльные. А протирать лень. Майлз, мне нужно поездом, понятно? Кстати, вот и вокзал...
Машина остановилась. Майлз помог вынести вещи.
— Майлз, не думаю, что я уезжаю надолго. Про осетров вы все знаете. Номер моего мобильного у вас есть. Желаю удачи!
Майлз вежливо попрощался.
— Мистер Рондорф, я надеюсь, что ваша поездка пройдет удачно... А на меня можете положиться!
Стив улыбнулся и зашел в вагон. Сергей плюхнулся в кресло напротив. Стив убрал чемодан и уставился в окно.
— Стив, неужели ради этого ты отказался от идеи лететь самолетом?
— Сергей, поехали, так поехали. Тем более что скоро тоннель. Тогда отоспимся.
Некоторое время спутники молчали. Сергей пытался читать какую-то книгу, но вскоре понял, что в голову ничего не лезет. Стив посмотрел на обложку.
— Что читаешь?
— История. Власовская армия.
Стив уважительно кивнул.
— Своевременно. Что-то новое?
Сергей собрался с мыслями.
— Сколько времени прошло, сколько книг об этом написано. А тогда ведь счет чуть не на часы шел. У Власова в конце войны шансов практически не было, а улететь из погибающей Германии он мог, но не захотел бросать своих солдат и разделил их судьбу... Да, тогда еще было в людях благородство!
Стив промолчал.
-Ты про Кириленко вспомнил? Да, сравнение неправомочное. А как Власов мог улететь и куда?
Сергей оживился.
— Было предложение вывезти Власова и его ближайшее окружение в Испанию. Русская Освободительная армия уже имела свою авиацию. Я даже читал подшивку их газеты. Называлась «Наши крылья»... Про Кириленко я не вспоминал. Несравнимо все это.
Поезд приближался к туннелю.
— Как ты думаешь, неужели Кириленко все это сделал только от обиды на то, что его уволили?
Сергей хмыкнул.
— Ага, а кавказец случайно появился? Такие люди ничего бесплатно не делают. Наверное, мы этого уже никогда не узнаем. А вот и таможня...
Двое таможенников вошли в купе. Они быстро оглядели пассажиров, проверили документы и открыли сумку Сергея. Потом с уважением посмотрели на костюм Стива, попрощались и ушли. Но через несколько минут вернулись. Один из таможенников извинился и попросил Стива поднять руки. Быстро похлопал его по бокам, еще раз извинился и боком, как-то смущенно, вышел прочь. Сергей усмехнулся:
— Ну что, помог тебе твой костюм?
Стив улыбнулся.
— А как же! Подробности — в Берлине.
Сергей углубился в книгу.
— В Париже выйдем прогуляться? Поезд там долго стоит.
Стив вздохнул.
— Я столько раз был в Париже... Чем ты хочешь меня удивить? Тем, что вместо франков здесь теперь евро? Центр далеко, это Северный вокзал. Посижу, почитаю. Иди один, если хочешь.
До Парижа поезд шел без остановок, но когда он остановился в Париже, Стив чуть не передумал. Знакомые запахи, голос из репродуктора так узнаваемо что-то говорил по-французски... Сергей быстро выбежал на перрон. Стив решил, что не все воспоминания, связанные с Парижем — самые приятные, и остался на месте. Через пять минут Сергей вернулся.
— Что, не в тему?
Сергей махнул рукой.
— Я французский не знаю. Только и смог два сандвича дорогущих купить. Хочешь один?
Стив кивнул. Отказаться пожевать что-нибудь в Париже было бы слишком. Сандвич был простой, вокзальный, но его вкус напомнил Стиву о былых временах и еще о чем-то, что уже безвозвратно ушло...
— Вот и все, что я знаю о современной Франции. — Сергей тоже доел свой бутерброд. — Почему у них сандвичи такие дорогие? За бутерброд такие деньги....
Стив улыбнулся.
— Тебе после Москвы это должно быть понятно. Почему однокомнатная „хрущевка“ на окраине сдается за 600-800 долларов в месяц? Здесь зато цены на квартиры гораздо ниже... Скоро отъезжаем.