— Нет. Это далеко?
Рю де Льеж, 9-й арондисман. Название ресторана горело неоновыми буквами над головой у швейцара (или зазывалы?), наряженного в роскошную декоративно-казацкую форму с газырями.
Обитое красным бархатом сводчатое подземелье. Вокруг крытых белыми скатертями столиков сновали официанты арабского происхождения в красных рубашках навыпуск — «а ля рюс».
— Видите тот дальний столик с табличкой? -мотнул головой Стив, когда услужливый ливиец пододвинул под него стул. — За него никого не сажают — он зарезервирован навечно. Именно за этим столиком Ремарк написал свою «Триумфальную арку». Мстительный человек: в Париже у него случился роман с известной киноактрисой. В итоге, актриса его бросила, а он избрал интересную форму мести: сделал ее героиней своего романа и благополучно «убил» на последних страницах руками ревнивого любовника.
Полная женщина лет пятидесяти величаво вышла на середину зала.
— Бронислава Носова! — громко объявил кто-то из оркестра, и несколько гостей за белыми столиками одобрительно захлопали в ладоши.
Женщина поправила волосы, взвесила микрофон в руке. Вдруг взгляд ее зацепился за Стива. Она улыбнулась, подняла левую бровь, озорно подмигнула и объявила название песни по-французски. Потом, после короткой паузы, произнесла на чистом русском языке:
— А сейчас, специально для знакомого алкоголика-белогвардейца я исполню песню «Замело тебя снегом, Россия».
Стив благодарно поклонился.
— Ты ее знаешь? — Кристина сложила руки на столе как примерная ученица.
— Да, я бывал здесь не раз. Она — болгарка. Спасибо ей за посвящение, но, честно говоря, песню эту я не очень люблю.
Кристина улыбнулась. Как будто — не к месту, но ее улыбка, сопровождаемая легким прищуром глаз, могла выражать все что угодно — внимание, вежливость или даже лукавство, но причем — все сразу. Стив спохватился, что смотрит в светло-голубые глаза девушки слишком пристально.
— Мне рассказывали старые эмигранты, что в тридцатых годах «Замело тебя снегом...» с колоссальным успехом исполняла Плевицкая, любовница генерала Скоблина.
— Ну и что? — Кристина заметила силу своего воздействия на молодого русского и чуть тронула руку Стива, отвернувшегося к оркестру, как бы прося его продолжить рассказ. — Что с этой Плевицкой?
— Она была агентом ГПУ. Конечно, песня не виновата, но с тех пор, как я услышал историю этой певицы-агентши, она для меня ассоциируется с предательством. Тихо, Бронислава закончила петь, пусть думает, что мы в восторге!
Певица поклонилась и неожиданно легкой для своего возраста походкой подошла к их столику.
— Молодой Рондорф опять в Париже! Твоя подруга говорит по-русски? Спасибо, спасибо, к сожалению, эта песня — все, что я знаю из «белогвардейского репертуара». Но ты бы слышал, что исполняют в русских ресторанах «Парижа» приезжающие сюда на заработки советские певцы! Один, в прошлом — звезда советской эстрады, недавно спел подвыпившему эмигранту, в прошлом — воспитаннику кадетского корпуса, роман про «поручика Голицына» и «стакан самогонки». Старик настолько обиделся, что пообещал застрелить профанатора из именного револьвера! Страшный конфуз, но откуда им знать настоящие белогвардейские песни? Они сюда за валютой приезжают, а французам исторические тонкости ни к чему: «водка, балалайка, перестройка»... Ты надолго к нам?
Стул под Брониславой скрипнул. Гитарист, увидев, что певица разговаривает с гостями, объявил следующего исполнителя. Разодетый русским купцом чех с оттопыренными ушами тут же приметил развалившегося за столиком у стены лысого миллионера. Американский гость, раскинув руки, обнимал сразу двух проституток. Певец с чувством исполнил ему «Уральскую рябинушку». Толстяк расплылся и протянул через стол сложенную купюру.
«Слева кудри токаря, Справа — кузнеца!»
— продолжал петь чех-купец, размахивая широкими рукавами кафтана над блестящей лысиной щедрого гостя.
— Ну, Вацлав не может без хохмы! — засмеялась Бронислава. — Так ты надолго к нам?
Стив пожал плечами и кивнул в сторону Кристины. Она внимательно слушала песню, подперев голову рукой, и, как будто не заметила его жеста.
Бронислава понимающе улыбнулась.
— Значит, недельку пробудешь. Не забывай старых знакомых, заглядывай. Ладно, мне пора. — Она покровительственно потрепала Стива по голове и вышла через одну из боковых дверей.
Кристина задумчиво щелкала зажигалкой. Стив протянул ей сигарету.
— Нет, спасибо. Я просто думаю — русский язык очень красивый. По-французски — «брике», по-немецки — «фойерцойг», по-английски — «лайтер». Скучные слова. Но по-русски это звучит даже романтично: «за-жи-гал-ка»! — Она засмеялась над своей ребячливостью.