Профессор молча жевал губами.
— Вы уже поговорили? — Кристина вопросительно наклонила голову.
— Да. Привет советской профессуре!
Когда они удалились на безопасное расстояние, Кристина решила поинтересоваться личностью профессора.
— Ничего особенного, — Стив прибавил шагу, — я вспомнил — двадцать лет назад он был у нас в «Грейс мэнор», и отец спустил его с лестницы.
— В каком смысле?
— В прямом.
* * *
Утро. Утро в Париже. Восемнадцатое утро в Париже с Кристиной. Она лежала рядом, не двигаясь, но по тому, как ресницы девушки равномерно щекотали плечо, Стив понял, что она уже проснулась, но еще не решила — подавать признаки жизни или нет.
— О чем ты думаешь? Доброе утро! Вернее — в обратном порядке. Он кожей почувствовал ее улыбку.
— Доброе утро. Обо всем сразу. Рисунок на медальоне — может быть, это иероглиф?
— Не похож. Вчера я отнес его к ювелиру. Он обещал попытаться установить страну изготовления по пробе металла. Меня больше интересует букинист во Франкфурте. Пожалуй, на сегодня он — единственное потенциальное связующее звено.
Стив осторожно провел коленом по ее бедру.
— Как, опять?! Нет, нам уже пора подниматься, после этих ночей у меня разыгрывается аппетит. Куда мы пойдем завтракать?
Зазвонил телефон:
— Господин Рондорф? Простите, отвлекаю вас, но, надеюсь, мое дело не займет много времени.
Человек говорил по-французски, вполне любезным тоном, но интонация сразу же вызвала в памяти у Стива воспоминание о «Расселе».
— Простите, но я собирался завтракать, и если время терпит, то...
— Позавтракаем вместе. Тем более что я звоню из кафе напротив вашего отеля. Из того самого, откуда вы недавно звонили в Лондон. Мне продолжать?
Стив положил трубку. Кристина, уже облаченная в узкие джинсы и вполне «демократический» свитер, вопросительно смотрела на него.
— Извини, но мне кажется, что наш совместный завтрак придется заменить совместным обедом. Встретимся в два на Шатле — идет?
Из-за пасмурной погоды свет в кафе горел. Бармен все так же протирал стаканы и косил на вход подозрительным взглядом.
«Наверняка это он донес. Вот только кому?»
В углу, возле потрепанного игрального «флиппера» сидел человек с газетой в руках. На спинке соседнего стула висел серый плащ.
Стив мимоходом заказал кофе с кальвадосом и направился к столику человека с газетой.
— Простите, это вы мне звонили в отель? Француз поднял глаза и улыбнулся:
— Добрый день, мсье Рондорф! Меня зовут Бернар. Присаживайтесь, я перевешу плащ на другой стул.
Рукопожатие у него было твердым.
— Мои комплименты, я не думал, что ваш французский настолько хорош, только вот с глаголами немного путаете, хотя при наших шестнадцати временах... О, вы пьете «кафе-кальва»?
Бармен принес кофе.
— Спасибо за любезность. Судя по вашему произношению, вы — не парижанин, если не ошибаюсь, непрожеванные согласные указывают на Центральный массив?
Бернар удивленно дернул головой, сложил газету и потянулся к своей чашке с кофе.
— Совершенно верно, Клермон-Ферран. Вы надолго в Париж?
— Еще не знаю. Так перейдем к нашему делу — кто вы и зачем вам понадобилось завтракать со мной?
В кафе зашло еще двое посетителей, и француз понизил голос:
— Затем, мсье Круглов, чтобы посоветовать вам сократить срок вашего пребывания на территории Французской республики.
Он приподнял газету — под ней лежало раскрытое удостоверение.
— Так чем же я так помешал ДСТ?
Бернар вздохнул, допил кофе и пристально посмотрел в лицо Стиву.
«Странно, почему у всех шпионов бесцветные глаза?»
— Мсье, мы — люди, если не совсем военные, то, по крайней мере, — наполовину. Я не знаю, что вы здесь выискиваете, но смысл в другом: вы нам мешаете!