Айсор вздохнул.
— Так вот, охранник есть охранник. Сульхес конспирировался, а я свое дело знаю — все слышал. И про «совет» в Англии он им все рассказал, и про твой приезд. Ждали тебя. Если бы Коршунов не захотел в «Латинскую Америку» поиграть, Сульхес бы тебя в два счета ликвидировал. Что молчишь?
Стив действительно молчал. Слов, чтобы оценить предательство друга, у него не было.
— Да ты не переживай так! — рассмеялся Айсор. Он твою голову высоко оценил — целый танкер героина. Сверху, правда, немножко нефти налили — для маскировки. Это тот самый танкер, что в порту стоял. Как только в Акбарске заварушка началась, он сразу и отбыл. Курс — на Канары. Григорий твой тоже туда подался — встречать.
— И как, встретил?
— Еще бы! — Айсор засмеялся. — «Интерпол» их давно поджидал. Михаил постарался. Через свои старые связи. Так что, отомстили за тебя. Есть еще на Земле настоящие друзья.
Айсор вздохнул и замолчал.
Стив поднял голову.
— Айсор, а что же дальше?
Айсор задумчиво обвел взглядом заснеженные хребты гор.
— Скоро джип приедет, Михаил договорился. До России вас подбросит — здесь недалеко, только по горной дороге через хребет переехать. Если все поместятся. Спецназовцы к начальству поедут, объяснительные писать. Ты — на самолет и в Англию.
— А ты?
Айсор ответил не задумываясь.
— А что — я? Домой пойду. Семью защищать. Эта заварушка еще не скоро кончится. Только вот что, журналист. Ты про нас ничего плохого не пиши. Как было — пиши, а как не было — не надо. Обидимся. Хорошо?
Стив молча посмотрел на Айсора и кивнул головой.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Остров на Ладоге
Андрей Окулов
Глава 1
Осень. Она будто опала, сползла на Грейс Мэнор. Ночи стали холоднее, утра тоже посвежели.
Грейс Мэнор изменился. Стив велел пристроить к дому веранду. Длинную, с белыми колоннами. Она не меняла облика старинного здания, вписываясь в привычную картину как подходящая, хотя и не обязательная деталь. На невысоких деревцах боярышника поспели крупные красные ягоды. Кедры стояли высокие и величественные, как всегда.
Стив сидел на еще пахнущей краской веранде и разбирал почту. Тетя Нора положила ему на стол целую пачку писем, большинство из которых вызывало скуку, грозящую изжогой. Счет, реклама, приглашение на банкет, опять счет... — Стив мрачно отправлял письма в корзину для бумаг. — Письмо из налогового управления... Управляющий фабрики: Европейское сообщество борется с курением — повышает налог на сигареты. Больно, но не смертельно: «Самсонофф»- старая марка, ее так просто не задушишь»!
— Степан, противный мальчишка! Ты уже неделю почту разобрать не можешь, а она только копится. Поставил бы машину-мясорубку для бумаги, я бы хоть компоста для сада намолола. Ты когда последний раз был на фабрике? Вот так и наши капиталисты бездельничали и дождались большевиков.
Тетя Нора как всегда появилась бесшумно. Она постарела. Двигалась медленнее, быстрее уставала. Но свою роль домоправительницы выполняла исправно.
Стив засмеялся.
— Тетя Нора, можно обойтись без большевицкой пропаганды? Я ведь не тунеядец. Вот, почту разбираю... — Стив держал в руках длинный конверт с последним письмом. — Париж. Интересно, кому это я понадобился на берегах Сены? — Стив двумя рывками вскрыл конверт.
«Уважаемый господин Рондорф! Простите, что обращаюсь не по имени-отчеству, но Вашего отчества я не знаю. Меня зовут Ростислав Андреевич Всеволожский. Ихтиолог по профессии. Потомок Первой эмиграции, как и Вы. Мои предки до революции жили в Санкт-Петербурге. Некоторым удалось бежать. Я родился в Париже. После 1991 года я стал одним из тех эмигрантов, что рискнули переехать в Россию, о чем ни капли не жалею. Скоро буду в Англии. Очень хотелось бы с Вами поговорить. Думаю, это представляет интерес для нас обоих. О Вас читал в прессе. Поразили Ваши приключения на Кавказе. С уважением,
Ростислав Андреевич Всеволожский».
Стив отложил письмо и задумался. «Это еще что такое? Да, газеты написали про нашу поездку на Кавказ много всякой ерунды. Но кто сказал, что я занимаюсь чем-то серьезным? Обыкновенный английский бездельник. И что это за бесцеремонность? Возьмет и приедет. Эмигрант в третьем поколении, а наглость чисто советская».
Стив поднялся и вышел в сад. Осень стояла теплая. Задувал ветер, но не холодный. Зато порывистый. На садовой тропинке ему под ноги метнулся ком сухой листвы. Ударил по ботинкам и рассыпался. Стив закурил.