— А не пытались его для чего-нибудь использовать?
Даша резко дернула плечом и фыркнула.
— Для чего? Трава. Только жечь и годится. Да что ты к этому гречишнику привязался? Я тебе другие растения покажу! Ой! Ничего, что я на «ты»?
Стив улыбнулся.
— Ну, я же сам предложил... А сюда правда зайцы забегают?
Даша остановилась и обвела своими огромными глазами заросли гречишника. Они со Стивом стояли под высокой сосной.
— Лето... Слава Богу! Лед сошел. А зимой здесь ужас. Льды кругом, холодный ветер. С острова не выехать. Сухой гречишник шуршит. Сюда по льду даже лоси забегали. Митрич одного подстрелил. Что сами не съели — то он скормил.
— Кому? Собакам?
Даша невесело рассмеялась.
— Ну, да, собакам... Или вроде того. Вот, здесь тропинка в лес уходит. И еще совы прилетали. Ухали всю ночь. Будто шабаш справляли. Я уж хотела святой водой окропить, только не было...
Стив обернулся и взглянул на ровную поверхность озера. Он был готов поклясться, что воду рассекал черный плавник.
— Что это?!
Даша вздохнула.
— У отца спросите. Это его забота. Пойдем вглубь острова?
Даша явно пыталась увести Стива от берега. Корни сосны, высовывавшиеся из осыпавшегося песка, будто пытались их удержать. Они зашли в густые заросли гречишника. Широкие листья гладили Стива по рукам и лицу, иногда цеплялись за рукава. Вот столб одного из ветряков. Стив поднял голову. Винт в вышине крутился практически бесшумно.
— Их шесть?
— Ну да. Электричеством нас снабжают... И природу не портят!
«Смотри, экологически зрелая! Что ж, это неплохо...»
То тут, то там в лесу лежали огромные валуны. Их точно могло хватить еще на один дом.
— А грибы на острове есть?
— Когда сезон — навалом! Наверно, кто-то из монахов в незапамятные времена грибницу завез, вот они и прижились. Пойдемте по этой тропинке! Потом вернемся.
Тропинка быстро вывела их на небольшую полянку. Посреди нее возвышался огромный каменный осьмиконечный крест. Возле него лежал овальный валун. На кресте было вырублено:
«Степан Савельевич Всеволожский». И годы жизни. Больше ничего.
Стив подошел к валуну. Умелый каменотес обвел строгой рамкой слабо различимое, выцарапанное на камне слово «Здесь».
— Это и есть могила твоего прадедушки?
Даша кивнула и перекрестилась.
— Полянка чистая. Будто газон подстригали.
— Это я тут весь гречишник повырвала. А траву не стригли. Она сама такая низкая выросла... Пойдем дальше?
Они зашагали через лес. Высокие сосны, валуны, гречишник, ветряки...
«Пейзаж довольно однообразный. Если не считать таинственный плавник на озере...»
— А вот теперь начинается моя гордость!
Даша подняла голову, расправила плечи и зашагала по тропинке, ведущей в сторону. Кусты гречишника кончились. Они вышли на песчаную площадку. У Стива захватило дух. В центре площадки лежал гранитный валун. Стив увидел, что площадку никто специально песком не посыпал — она и была песчаной. Со всех сторон ее окружали кусты роз, как бы очерчивая ровный круг. Поляна была как будто накрыта куполом из аромата роз. Стив изо всех сил вдохнул. Голова как будто закружилась.
— Да, впечатляет...
— Моховая роза! Специально выбирала тот сорт, что в местном климате растет. На зиму укрываю сухими стеблями гречишника. Вот и пригодился! — Даша радостно засмеялась. — Самая морозостойкая роза из всех... — Она обмотала руку рукавом своей мешковатой блузки и сорвала один цветок. — Возьми! Поставишь у себя в комнате.Она до отъезда точно простоит...
— Спасибо! Теперь буду знать, как мне отмерять время до отъезда...
Даша опустила глаза и чему-то улыбнулась.
— Вот по этой тропинке мы придем прямо к заводику. Хочешь?
— Конечно! Это — главное, зачем я приехал.
Они покинули «розовую поляну». «Да, у девушки есть фантазия! И желание изменить мир вокруг себя... Бедная! Каково ей здесь одной»!
Они вышли из зарослей гречишника и остановились у подножья очередного ветряка.
— Эти ветряки не только электричество вырабатывают! Они нас еще от змей избавили!
Стив удивился.
— От каких змей? Каким образом избавили?
Даша поморщилась.
— Известно от каких — от гадюк. Их здесь столько было!... Ветряки вибрацию создают. В один день все змеи ушли.
— Куда?
Даша пожала плечами.
— Уплыли куда-то. Хотя, здесь далеко не уплывешь... Вот и к затону выходим.
Гречишник расступился. Перед Стивом возвышался огромный синий пластиковый купол. С одной стороны виднелась вершина скалы. С другой угадывалось такая же. Позади — Ладога.