— Ничего себе купол!
— Он весь затон покрывает. Здесь и генератор находится. Дверь — вот.
Действительно, в скале, прямо под куполом, была небольшая дверь, обитая железом.
Даша засмеялась.
— Здесь один Митрич работает. Он как-то напился и пошел прогуляться вдоль берега. Вернулся и забыл, что он под куполом один. Начал ногами в дверь колотить и кричать: «Откройте дверь, своих не узнаете»! А дверь-то открыта была. Отец проснулся, прибежал и сказал, что урежет Митричу зарплату. Он потом смущенный целый день под куполом сидел — не выходил. Ладно, дело прошлое...
Даша осторожно постучала в дверь.
— Кто там?
— Митрич, не дури! Кто это может быть, как думаешь?
— Заходите, Дарья Ростиславовна, буду рад!
Даша со Стивом отворили дверь и зашли внутрь.
Помещение было огромным и душным. Синеватый пластик свободно пропускал солнечные лучи, получалось что-то вроде парника. Затон был посередине — просто большой бассейн почти круглой формы. По краям — проход с невысоким ограждением. На другом конце — мелкая решетка: выход в Ладогу.
Митрич наверняка уже успел приложится к заветной бутыли. Щеки раскраснелись, глаза блестели. Он все время чему-то улыбался. Слева виднелась дверь, вероятно в служебную комнату. Именно оттуда и вылезла крупная фигура Лебедева.
— А-а, Степан Семенович! Осмотрели остров? Здрасте, Дарья Ростиславовна!
— Привет, Игорь! Я смотрю, вы здесь с Митричем времени не теряли.
— Ну, по чуть-чуть... Зато он мне все про креветок рассказал.
Лебедев явно захмелел.
— Креветки, они такие маленькие. Они в этом затоне живут. И вес набирают. А осенью их Митрич неводом — цап! — и в баркас...
Даша невольно рассмеялась.
— Остров весь так быстро не осмотришь — он большой. Так, прогулялись. Нам скоро пора на обед! Отец сам что-то придумал...
Лебедев и Митрич приосанились, будто поправляли невидимые галстуки, и чинно направились к выходу. Все четверо вышли на тропинку и пошли через заросли.
— Так значит — полный затон креветок?
Стив обратился к Митричу, который явно пытался идти ровно.
— Летом — да. Солнышко через крышу воду нагревает, и я через генератор стараюсь. А зимой там занято. Вот.
Митрич икнул.
— Кем занято?
— Известно кем. Этими прорвами морскими... У хозяина спросите.
Тропинка выходила на берег. Стив пригляделся — на песке что-то чернело.
— Что это? Берег пологий, я спущусь посмотрю.
— Не надо! — вырвалось у Даши.
Девушка явно была чем-то испугана. Митрич пригляделся.
— Нерпу прибило. Вы только в воду не заходите...
Стив быстро сбежал на берег. Это действительно была нерпа — маленький ладожский тюлень. Точнее — половина нерпы! Кто-то будто пилой распилил ее пополам. Из пятнистой шкуры вместо головы торчали кровавые ошметки.
Митрич тоже сбежал вниз посмотреть. Увидев то, что осталось от нерпы, он ругнулся, носком ботинка поддел тушку и бросил ее подальше в воду. Вода забурлила и из нее показалась... ГОЛОВА ОГРОМНОЙ АКУЛЫ! Она жадно схватила нерпу зубами и исчезла под водой.
Стив замер. С Лебедева, похоже, слетел весь хмель.
Митрич ругался шепотом, чтобы не услышала девушка.
— Ведь до чего прожорливые! Я им только утром огромный контейнер потрохов скормил! А нерпе поделом — нечего по чужим островам шастать! Пойдемте, нас уже ждут, наверное...
И, как бы подтверждая его слова, раздался звон от ударов ложки по подносу.
Глава 6
Всеволожский бил по подносу, пока все население острова не собралось у крыльца.
— Ну, что? Готовы к обеду? Сегодня будет что-то новенькое...
«Да уж»! — подумал Стив. — Новенькое мы уже видели».
Все молча пошли в столовую. Всеволожский прочел молитву и пригласил всех к столу.
— Сегодня я приготовил ряпушку в белом вине! Удивительная нежная рыба. На гарнир — молодая жареная картошка. Целиком обжаривал. Ну, вино — то же самое, Шабли Гран Крю. Его привезли достаточно для целой армии гостей.
Все молча принялись за трапезу. Мелкая рыбешка ряпушка была великолепна на вкус. Некоторое время все молча жевали, не поднимая глаз на хозяина.
— А что вы все молчите? Что-то случилось?
— Ростислав Андреевич, — прервал молчание Стив. — Я хотел спросить у вас, как у ихтиолога...Скажите честно, акулы на Ладоге водятся?
Всеволожский вытер губы салфеткой и улыбнулся.
— Да, что вы, Степан Семенович! Пресное озеро, полгода подо льдом... Нигде на Ладоге, кроме этого острова, акул нет! — Всеволожский захихикал.