Стив задал давно мучавший его вопрос.
— Митрич, так как вас зовут в «гражданской жизни»?
— А мы, что, на войне? Владимир Дмитриевич и зовут.
Даша, желая привлечь внимание, чуть не пролила кофе на руку Стиву.
— Извините...
— Ничего. Кофе как всегда чудесный. Владимир Дмитриевич, а как супруга относится к тому, что вы на далеком острове сидите?
Митрич опять нахмурился.
— Вдовый я. Уже десять лет.
Лебедев поднялся из-за стола.
— Спасибо, хозяева! Теперь буду знать, что такое «ряпушка»! Возьму мольберт, пойду на берег — порисую. Озеро с акулами... Так и просится на холст.
Все разбрелись в разные стороны. Стив подошел к Всеволожскому.
— Ростислав Андреевич! Вы когда на берег собираетесь?
— Что, узнали про акул и собрались восвояси?
— Ну, что вы! Только я ведь приехал насчет фабрики разведать. Мне с людьми нужно встречаться. Лебедев тут остается — пусть пейзажи рисует. Вы мне только скажите, когда назад подадитесь, и я буду вас в Осиновце ждать.
— Завтра с утра отчалим. Я вас разбужу...
Стив вышел на берег. Вечер. Солнце удивительно разрисовало поверхность озера багряно-золотыми. Лебедев не стал упускать такой шанс — он поставил мольберт на вершине скалы и вдохновенно пытался схватить редкий момент. Стив тихонько подкрался сзади. Относительно тихонько — гречишник отчаянно шуршал при каждом движении.
— У меня слух как у собаки, — не оборачиваясь сказал Лебедев. — Хозяин пожаловал. Степан Семенович который. — Он сосредоточенно накладывал очередной мазок.
Возле берега опять воду пробороздил акулий плавник.
— Мы с приятелем в юности увлекались сюрреализмом. Акварельные картины писали на пару. Первая называлась «Морские свинки пасутся в альпийских лугах», а вторая — «Распахни свое окошко, затянутое бычьим пузырем». Гениальные были творения! Хочешь присоединится?
— Нет, спасибо. Думаю, ты справишься!
— Точно! Вот только акулу не уговоришь попозировать.... Я все думаю — зачем ты меня в поездку позвал? Впервые увидел, не знаешь… Эмигранты — они ведь народ недоверчивый. Что мне здесь делать? Разведывать потенциального потребителя сигарет «Самсонофф»? Его здесь нет. Даже Митрич не курит. Только самогонку глушит.
Стив вздохнул.
— Помнишь фразу из японского фильма: «Моя госпожа от растерянности покончила с собой»? Я с детства удивлялся — как можно покончить с собой от растерянности? Теперь, зная немного японцев, я понимаю, что можно... — Стив вздохнул. — А если честно... Ты — единственный русский на моей фабрике. И глаза у тебя добрые. А чего мне хочется — я и сам толком не знаю.
Лебедев, не выпуская кисть из рук, утробно засмеялся.
— Спасибо. Хорошо, что ты не японец. Ценю доверие. В Японии я не бывал, но ты возьми уж себя в руки. Тебе нужно не на этом острове с акулами беседовать, а с людьми встретиться, обстановку разведать, поговорить...
— Вот завтра и поговорю. А ты будешь пейзажи писать.
У дома раздались знакомые удары ложкой по подносу.
— Странно, вроде только что пообедали...
Лебедев оставил мольберт на берегу. Они вместе со Стивом быстро сбежали по тропинке к дому.
Всеволожский чему-то довольно улыбался.
— Я совсем забыл показать вам башню! Думаю, это будет весьма любопытно. Соблаговолите подняться со мной...
Стив с Лебедевым удивленно переглянулись.
— Какая башня? Зачем?
Они вслед за Всеволожским прошли по лестнице мимо этажа со своими комнатами. Еще один пролет вверх — и Всеволожский остановился у запертой деревянной двери.
— Вам оказана великая честь — гостей я сюда обычно не вожу. Но вы — особые гости. — Он повернул ключ в замочной скважине. — Добро пожаловать в башню. Это — страж моего острова..
Комната в башне была небольшая и светлая. Четыре окна выходили, как в поговорке, на все четыре стороны. В углу, возле двери, возвышался застекленный шкаф. В центре комнаты стояло что-то, напоминающее швейную машинку. Только длинный ствол, высовывающийся из-под чехла, говорил о том, что это нечто иное. Стив через стекло вперился в содержимое шкафа.
— Наш небольшой арсенал! — самодовольно заметил Всеволожский. — На случай приезда незваных гостей.
— Неужто на акул не полагаетесь?
— Акулы на лодки не нападают. Сначала в воду нужно сбросить содержимое. Вот, полюбуйтесь!
Всеволожский отпер шкаф.
— Два калашникова, помповое ружье, снайперская винтовка Драгунова... Вам, Лебедев, по размеру подойдет вот это! — Он вынул из шкафа гранатомет.