В начале февраля Наполеон, потеряв по дороге ни много ни мало 4000 дезертировавших "мари-луизочек" (так называли в 1813 г. шестна-дцати-семнадцатилетних новобранцев), укрепился в Труа, где разместил свою штаб-квартиру и создал резерв из Старой гвардии, трех дивизий Молодой гвардии и двух соединений Национальной гвардии. По своему обыкновению император немедля принялся вынашивать наполеоновские замыслы, планируя, удержав на почтительном расстоянии Силезскую армию Блюхера, разделаться тет-а-тет с Богемской армией Шварценберга.
Тем временем Блюхер показал свое истинное лицо и, вместо того чтобы идти на Ножан, как ему предписывалось неприятельскими ожиданиями, - бодрым маршем направился в сторону Шато-Тьерри и Мо и далее вдоль Марны прямиком на Париж. Наполеону пришлось отказаться от искусительных мыслей о Шварценберге и срочно вернуться на север: "...я жертвую всем из-за необходимости прикрыть Париж". Теперь алчущее новых триумфов грозное око императора обратилось в сторону Блюхера, который стал для Наполеона чем-то вроде болезненного наваждения; по крайней мере, когда в ночь с 7 на 8 февраля герцог Бассано явился в императорские покои в Ножане с намерением представить на подпись несколько депеш, он застал своего государя лежащим на полу над картою, утыканной булавками: "А, это вы, - едва повернул голову Наполеон, - я занят теперь совсем другими делами: я мысленно разбиваю Блюхера". Вскоре удача улыбнулась Бонапарту. Шварценберг, вместо того чтобы разгромить "Корсиканское чудовище" близ Труа, начал топтаться на месте, беспрестанно отменяя свои же приказы, предпринимая контрмарши и внося такой беспорядок в действия вверенных ему частей, что, кажется, в конце концов утратил всякое представление о целях своего променада. В итоге, трепеща от одной мысли о скорой встрече с Наполеоном, австрийский главнокомандующий в целях усиления собственной безопасности оттеснил русские войска Витгенштейна к югу и т. о. сам удалился на рискованное расстояние от армии Блюхера. Блюхер же, не обратив внимания на подобную мелочь, ринулся в погоню за корпусом Макдональда и в результате неудачного бокового маневра игриво подставил Наполеону свой оголенный фланг.
Однако последний, несмотря на столь дерзкое оголение фланга перед императорской особой, избрал себе новую жертву: 10 февраля у Шампобера корпус под командованием маршала Мармона при поддержке Нея наголову разбил 5-тысячный корпус генерала Захара Олсуфьева, чему виною явились частью тактические игры Блюхера, частью слабое прилежание самого Олсуфьева к военному делу. Итог: 1200-1500 русских остались лежать на поле боя (Блюхер, отлично слышавший канонаду, так и не пришел на помощь), более 2000 попали в плен; 9 орудий было уничтожено, остальные 15 достались французам, не считая обоза, знамен и 3 генералов, в числе которых был и сам Олсуфьев, захваченный в лесу 19-летним новобранцем, не прослужившим и 6 месяцев. Французы, потерявшие около 200 чел., в порыве энтузиазма прозвали Шампоберский лес "Заколдованным лесом" (Le bois enchante).
После этого Наполеон преспокойно вклинился между Блюхером, шедшим из Шалона, и двумя корпусами - русским (фельдмаршала князя Фабиана Сакена) и прусским (фельдмаршала графа Иоганна Йорка), оттеснившими Макдональда к Мо. Узнав о таком повороте событий, Сакен и Йорк поспешно отступили к Монмирайлю, но Бонапарт явился туда первым. 11 февраля русско-прусский отряд был полностью разгромлен: союзники потеряли 4000 чел. (Д. Чандлер, с. 589; А. Уссей, с. 323; В. В. Бешанов говорит о 2800 русских и 900 пруссаках (с. 440)), французы - от 1000 (В. В. Бешанов, с. 440) до 2000 чел. (Д. Чандлер, с. 589).
Остатки обоих корпусов резвым аллюром направились в сторону Шато-Тьерри, но французы пустились в погоню и 12 февраля настигли несчаст-ных, нанеся им новое поражение, которое, не замешкайся по дороге Макдональд, могло бы закончиться полным истреблением союзников. Добыча "Корсиканского людоеда" составила 3000 убитыми и пленными, 20 орудий и множество брошенных повозок.
14 февраля у Вошана прусский авангард Блюхера был атакован Мармоном, бросившим на неприятельские боевые порядки конную гвардию; в течение двух часов Блюхер стойко оборонялся, однако вскоре к нему в гости на правый фланг пожаловал Груши со своей кавалерией. Французские всадники вырубили не то 6000 (А. Уссей, с. 324), не то 7000 (Д. Чандлер, с. 590), не то 9000 чел. (В. В. Бешанов, с. 442), сами потеряв при этом всего 600 солдат. На этом закончилась блестяще проведенная Наполеоном "шестидневная кампания 1814 года" (9-14 февраля), в ходе которой он заставил отступить превосходящую его по военной мощи Силезскую армию.
7 марта у Краонна Наполеон вновь атаковал Силезскую армию Блюхера, состоявшую на тот момент из трех прусских и трех русских корпусов. Сражение началось с того, что маршал Ней атаковал корпус генерала Воронцова, удобно расположившийся на Краоннском плато, раньше времени - до того, как заработали 72 орудия гвардейской артиллерии, в результате чего был отброшен с тяжелыми потерями. Последующие атаки французов, равно как и контратаки союзников, были проведены примерно в том же ключе. Союзники потеряли убитыми и ранеными приблизительно 5000 чел., французы - от 5000 (А. Уссей, с. 334; Б. Ц. Урланис, с. 86) / 5500 чел. (Д. Чандлер, с. 599) до 8000 чел. (В. В. Бешанов, с. 448).
Гораздо более решающая баталия случилась 9-10 марта у Лаона. Со своими 37 000 Наполеон всерьез рассчитывал успешно оттеснить от Парижа всю Силезскую армию, которая, будучи усилена двумя корпусами Бернадота, составляла до 110 000 чел. В результате корпуса Клейста и Йорка атаковали на бивуаке 6-й корпус Мармона (мирно предававшегося кулинарным радостям в нескольких милях от своих солдат) и обратили его в бесплотное воспоминание, лишив от 2000 до 3000 чел. личного состава и всей артиллерии. Однако французам повезло: Блюхер, которому уже перевалило за семьдесят, в кои-то веки заболел, а временно сменивший его Гнейзенау позволил Наполеону отвести свои войска, столкнувшиеся, вопреки расчетам, не с арьергардом союзников, а с целой армией.
Наконец, 20-21 марта 1814 г. произошла битва при Арси-сюр-Об, имевшая своей посылкой совершенно водевильную ситуацию. Командующий Богемской армией Шварценберг, решив, что Наполеон направляется в Труа, по своему обыкновению отошел как можно дальше от места предполагаемого следования супостата и удобно расположился углом между Сеной и Обом. Однако Наполеон направлялся вовсе не в Труа, а в Арси, и столкновение нос к носу со Шварценбергом, который, по идее, давно уже должен был куда-нибудь ретироваться, повергло императора в ступор - ибо Богемская армия насчитывала 120 000 чел. и могла просто-напросто раздавить Маленького корсиканца своей массой. В первый день сражения Наполеону удалось остановить союзников, причем он лично увлек отступающих драгун в новую кавалерийскую атаку, обратив в бегство наседавших казаков. Ночью кавалерия Себастьяни совершила последний отчаянный бросок, но была остановлена русскими кирасирами. Несмотря на определенную тактическую удачу, французы были вынуждены отступить перед превосходящими силами противника. За два дня французы потеряли убитыми и ранеными 3000 чел., союзники - от 4000 (Д. Чандлер, с. 605) до 9000 чел. (В. В. Бешанов, с. 452).
{34}Майское поле (Champ de Mai) - грандиозное празднество с впечатляющим военным парадом, устроенное Наполеоном 1 июня 1815 года. Во времена феодализма (Франция VIII-IX вв. ) "Майским полем" назывался сбор вассалов для обнародования сюзереном каких-либо важных актов, а также, соответственно, сбор всех войск на смотр. В данном случае речь идет о торжественном объявлении результатов плебисцита по новой конституции, церемонии раздачи знамен Национальной гвардии и открытии заседания палат. По другим источникам, это празднество было назначено на 25 мая, но вручение знамен действительно происходило 1 июня. Подробнее об этом событии см. в главе 6.
{35}Относительно польского вопроса см. прим. 7.
{36}Бони (Boney) - английское уничижительное прозвище Бонапарта. В те далекие времена, например, добрые английские матери любили говаривать непоседливым английским детям: "Вот, погоди, Бони придет и заберет тебя...", и дети, насмерть перепуганные возможностью столь кошмарного визита, немедленно засыпали, съедали положенное печенье, приставляли на место головы игрушкам и вообще становились сделанными из тончайшего шелка. А кому хочется быть съеденным за здорово живешь?!
{37}Т. е. дочери Франца I, императора австрийского.
{38}Мария Антуанетта (1755-1793), королева Франции, была гильотинирована по решению Конвента 16 октября 1793 года. Перед этим она провела немало времени в обществе мясников из Комитета общественного спасения, которые пытались вырвать у нее признания в контрреволюционной деятельности, что имело под собой вполне реалистические основания, а также в растлении собственного малолетнего сына и ряде других преступлений, мысль о совершении каковых могла прийти в голову только людям с изрядно пошатнувшейся в результате Революции психикой. Экс-королева не блистала политической дальновидностью, но была человеком достойным, поэтому без колебаний отвергла все, что вменялось ей в вину воспаленной якобинской фантазией. В любом случае, участь ее была решена. После 16 октября парижские острословы, которым ирония служила единственным оружием против окружающего безумия, любили говаривать относительно супруги Людовика XVI, что бедняжка совсем потеряла голову.