– Бодаться не буду. Но мое условие – чтобы вы оставили за моими менеджерами места. И оклад им положили достойный. Если, конечно, они на вас захотят работать. Если не захотят, вы выплатите девушкам компенсацию в размере их трехмесячной зарплаты. А мне – отступных в размере годового дохода фирмы. И – предупреждая реплику – морда не треснет.
– Глупо себя ведете! – проговорил раздраженно высокий гость, хватаясь за портфель. – Не стоит ваше согласие таких расходов. Я все равно ваших экспонентов к себе перетащу, у меня менеджеры – настоящие акулы, не то что ваши мямли. А вы, детчка, уже через пару месяцев окажетесь на бобах и с голым задом!
– Не обольщайтесь, – с ледяной усмешкой произнесла Людмила. – Не обольщайтесь, что все у вас получится гладко и без потерь. Худшей гадости, чем та, которую вы для меня подготовили, вам уже не сделать, опасаться мне нечего, поэтому я вам такой черный пиар закачу, что с ходу не отмоетесь.
– А что у вас есть на меня? У вас же ничего на меня нету! – взвился Панюшкин, начав терять терпение.
Людмила зло рассмеялась:
– Для этих технологий достаточно воображения, не так ли? Оно у меня хорошее. И не надо мне ничего говорить про судебное преследование за клевету. Народная молва – страшная сила. В интернете будет очень много безымянных публикаций про вас лично и принадлежащий вам холдинг, господин Панюшкин. Много и на протяжении долгого времени. Мы с моими девчонками растрезвоним про вас на всю матушку-Расею, да и окрестная заграница не останется без информации. Вы, как я полагаю, в Дюссельдорф с новым проектом нацелились? Угадала? У меня там тоже знакомые есть. И моим спонсорам рекомендательные письма я вам обещаю. Это уж точно, напишу. Займусь прямо сегодня, как только за вами дверь закроется.
– Этой ерундой вы намерены мне грозить? Бред какой-то, – проговорил не очень уверенно Панюшкин в наступившей тишине, а затем добавил более твердо: – Бред полнейший. Но мне импонирует ваша способность держать удар… и забота о подчиненных… Да и сами вы… безусловно, заслужили компенсацию… за…
Он не придумал с ходу, за что собирается предоставить Людмиле компенсацию в размере ее годового дохода, но она уже поняла, что горечь от потери детища будет несколько подслащена.
Кроме того, Панюшкин не ошибся в смысле Людмилиного умения держать удар. Она отдохнет месяцок-другой и вновь займется работой. Придумает новую выставку, а полученных денег на раскрутку проекта хватит. И изобретательности Людке не занимать. Подумаешь – «Инженерский разгуляй»!.. Есть масса других тематик и других названий. «Стеклянный мир», например, или «Всё для мещанина».
Не тут-то было. Судьба подставила ей подножку, откуда не ждали. Серега Портнов оказался подлым, грязным убийцей, а он между тем был последним вектором силы, который хоть как-то держал структуру ее мироздания от полного обвала.
Нет, Серега не принимал живейшего участия в Людкиной жизни, не вел с ней долгие разговоры по телефону об отвлеченных, но важных предметах, интересных обоим, не осведомлялся, есть ли у нее картошка и молоко, чтобы затем приволочь молоко, картошку, творог, сметану, бройлерного цыпленка и салатики в пластиковой таре. Ничего этого не происходило. Серега просто был. Просто жил этажом выше, и они иногда сталкивались на лестничной клетке, Людмила, уводя взгляд, бросала: «Привет», он отвечал ей: «Здорово», и все.
Про то, что Сергей убил человека, Люда узнала в тот самый день, когда распланировала сбежать. Да, была такая идея. Не вышло. Не надо было с этим тянуть, глядишь – и все обошлось бы.
Когда-то они учились в одном классе. С десятого – начали встречаться. Серега ее любил – с его слов. Да и по всему было видно, что любит. Она тоже его любила. Наверное.
В одиннадцатом девчонки класса решили не поздравлять парней с 23 февраля. Веяние тогда пошло подлое, из всех СМИ и с трибун вещали, что, мол, во время Великой Отечественной лишь до границы СССР советский солдат являлся освободителем, а как границу перешел, то сделался агрессором и насильником. А в современной армии вообще одно отребье, пьющий комсостав и повсеместные неуставные отношения. Что презирать следует военщину, армия для новой России не нужна, поскорее надо сорвать ярлык врага, несправедливо навешанный на добрые Штаты Америки и страны Западной Европы.
Мальчишки, кажется, обиделись, но открытых комментариев не последовало. Тем более что служить никто из них не рвался, рассчитывая отмазаться каждый своим способом. Такие были времена.
Но к Сереге данный расклад не относился, хотя узнала Людмила об этом позднее, уже после выпускного. Портнов вознамерился поступать в военное училище, о чем и сообщил ей, провожая домой из кино после вечернего сеанса. Когда до Людки дошел кошмарный смысл услышанного, она остановилась, будто в стену уткнулась, а потом, резко развернувшись к нему лицом, гневно отчеканила, что с этого момента они не знакомы, поскольку с потенциальным убийцей у Людмилы не может быть ничего общего.