— Ванька! Черт лысый, чего стучишься, как завхоз? — подхватила Лариса.
— Девчонки, чайку бы чашечку. Сушняк во рту и муть в голове. Че набросились-то, как бешеные? Закрылись че? — быстрым говором выпалил слесарь-электрик Иван-Ванька, парень среднего роста, широкий в покатых плечах, с крепкими волосатыми руками, украшенных стильной татуировкой. На голове, по моде выбритой, вылезла трехдневная щетина, такая же растительность окантовывала щеки и подбородок.
— Закрылись, потому что переодеваемся. Так велено завхозом! — сказала Лариса и пригласила вдруг опешившего Ваню: — Да ты заходи, переодеться всегда успеем!
— Заходи-заходи! Помнишь ли, что чаю у нас выпил на целую тыщу! Когда в кафешку поведешь? — спросила в шутку Ксюша.
— Да хоть сейчас, только я весь поистратился: купил сноуборд, костюм к нему, ботинки и т.д. На тысячу зеленых потянуло!
— Зачем тебе сноуборд, Ваня? Купил бы санки, да с горы ледяной. Сноуборд! Полгода на него работать.
— Нет! Сноуборд — это кайф, это шик! На целую неделю хватает адреналина!
— Чего-чего?
— Балдёжных ощущений, вот чего!
— Так бы сразу и сказал, — забавлялась Ксюша.
— Хочу горный велосипед на лето купить. Двадцать одна скорость. Три гидравлических амортизатора. Дисковые тормоза.
— Коробка передач автоматическая? — полюбопытствовала Лариса с нарочито серьезным лицом. — Мама, не горюй!
— Не-а! Ручная… Какая еще коробка? Че подкалываешь!? Вот смотри-ка, — Ваня вытащил мобильный телефон последней модели. — Кому что загрузить: музыка, картинки, мультики? Налетай, подешевело!
Лариса с показной ленцой придвинулась к Ване, так что плечи их сомкнулись. Резким движением головы отбросив назад черные волосы, глянула в его сотик, примериваясь, что скачать в свой не менее крутой телефон. У Томы также загорелись глаза. Она придвинулась к Ване с другого бока, слабым движением руки убрав с лица прядь каштановых волос.
— Ксюш, давай и тебе закачаю. Музон есть классный. Как раз для тебя. Трое в лодке, не считая прошлых.
Лариса и Тома разом хохотнули.
— Ты, Ванёк, сам доподкалываешь. Что поделаешь, если мне хронически не везёт с мужиками?! А телефончик у меня простенький, туда и закачивать некуда.
— А че не купишь как у нас?
— На такой телефон мне два месяца работать. У меня дети, их кормить, обувать, одевать надо.
— В кредит возьми, можно и на два года оформить.
— Я уже плачу целых два кредита: холодильник двухкамерный и мебель брала. Да и для чего мне телефон по цене хорошего телевизора, звонить он лучше не станет.
— Ну как знаешь… Тома, смотри мультяшка какая есть.
— У меня чего-то телефон глючит. Не пойму ничего, — сказала Тома, захлопав глазами, как законченная тупица на вступительном экзамене.
— Ты не так делаешь! — Лариса в очередной раз объясняла, как правильно раскрывать папки и файлы, растолковала приемы навигации.
Тома слушала, затаив дыхания. Тем временем Ваня опустошил чашку, размером с пивную кружку, толстые пальцы заскребли затылок.
— Чё-то засиделся я у вас, — сказал гость. — Мне главврач сказал установить дожиматель на дверь в коридоре, доводчик двери то есть. Я — к завхозу за дожимателем, а он мне говорит: нет у меня его, есть резина, возьми да вырежи полосу и прибей на дверь. Я — че? Ну, так и сделал. А главврач разнес меня в пух! Про какую-то эстетику баял. Дескать, красивая импортная дверь, а на ней резина с рваными краями. Я — че? Что дали, то и прибил. Наверно, он сейчас завхоза и в глаз, и в бровь тянет. Что у нас, как в плохом колхозе — пофигизм сплошной. Одному лень подобрать что нужно, другой — не задумываясь, прибивает что ни попади. Скажут — и резинку от трусов прибьет. Интересно, о чем завхоз думает?
Лариса растолковала:
— В том-то и дело, что ни о чем. Или о том, чтобы ему не мешали спать в кабинете. В понедельник от него перегаром разит за версту. Во вторник — чем-то вроде корвалола-валерьянки. К четвергу, вроде как, приходит в себя. Шастать начинает по этажам, по туалетам. Проверяет качество уборки. В пятницу веселый ходит, зараза, а после обеда уже норовит домой удрать. Я его повадки изучила.
— Девочки, давайте выходим работать. Время десятый час. До обеда опять не успеем кабинеты помыть, — Ксюша спохватилась.